Категория: красивые цитаты. Страница 490

Когда я слушал ученого астронома
И он выводил предо мною целые столбцы мудрых цифр
И показывал небесные Карты, диаграммы для измерения
звёзд,
Я сидел в аудитории и слушал его, и Все рукоплескали ему,
Но скоро - я и сам не пойму отчего - Мне стало так нудно и
скучно,
И как я был счастлив, когда выскользнул прочь и в полном
молчании зашагал одинокий
Среди влажной таинственной ночи
И взглядывал порою на Звезды.

Поэзия Мысли - обязательно акт открытия
Чего-то, что удовлетворит людей.
<...>
Чтоб Звук внезапным озарением истины выразил полностью
Содержание разума, поэзия не имеет права
Оказаться ниже, а выше не хочет.
Она
Должна удовлетворить людей, о чем бы ни говорила:
О мужчине, несущемся на коньках, о танцующей женщине,
О женщине, расчесывающей Волосы. Поэзия - акт мысли.

Там пела Женщина, а не душа
Морской стихии. Море не могло
Оформиться как Разум или речь,
Могло быть только телом и махать
Пустыми рукавами и в глухие
Бить берега, рождая вечный Крик,
Не наш, хоть внятный нам, но нелюдской
И нечленораздельный крик стихии.
Не маской Было море. И Она
Была не маской. Песня и волна
Не смешивались, женщина умела
Сложить в Слова то, что вокруг шумело.
И хоть в словах её была слышна
Работа волн, был слышен ропот ветра,
Не море пело песню, а она.
<...>
Это женский голос
Дал небесам пронзительную ясность,
Пространству - Одиночество своё.
Она была создательницей мира,
В котором пела. И покуда пела,
Для моря не было иного «я»,
Чем песня. Женщина была творцом.
Мы видели поющую над морем
И знали: Нет иного мирозданья,
Мир создает она, Пока поёт.

Цей ліс живий. У нього добрі очі.
Шумлять вітри у нього в голові.
Старезні пні, кошлаті поторочі,
літопис тиші пишуть у траві.
Дубовий Нестор дивиться крізь пальці
на білі вальси радісних беріз.
І сонний гриб в смарагдовій куфайці
дощу напився і за День підріс.
Багряне сонце сутінню лісною
у просвіт хмар показує кіно,
і десь на пні під сивою сосною
ведмеді забивають доміно.
Лес этот жив. Глаза его - добрее.
Ветра гуляют в буйной голове.
пни обветшалые, косматые отребья
летопись тиши слагают на траве.
Дубовый Нестор Всё глядит сквозь пальцы
на вальсы белые хмельных берёз,
и сонный гриб в зелёненькой фуфайке
дождём упился и за день подрос.
Багрянцем Солнце, теменью лесною
в просвете туч Все крутит нам кино,
И Там на пне да под седой сосною
медведи забивают в домино.

Между гор и долин
Едет рыцарь один,
Никого ему в мире не надо.
Он Все едет вперед,
Он Всё песню поет,
Он замыслил найти Эльдорадо.
Но в скитаньях - один
Дожил он до седин,
И погасла былая отрада.
Ездил рыцарь везде,
Но не встретил нигде,
Не нашел он нигде Эльдорадо.
И когда он устал,
Пред скитальцем предстал
Странный призрак - и шепчет: «Что надо?»
Тотчас рыцарь ему:
«Расскажи, не пойму,
Укажи, где Страна Эльдорадо?»
И ответила Тень:
«Где рождается день,
Лунных Гор где чуть зрима громада.
Через ад, через рай,
Всё Вперёд поезжай,
Если хочешь найти Эльдорадо!»

Потом ложусь и смотрю в Небо. Оно странного Цвета - угольно-красного, словно День истекает кровью.

Прохладная, словно бледные, влажные лепестки ландыша
Она лежала подле меня на рассвете.

Всё Время, Пока они говорили о новой морали,
Её Глаза изучали меня.
И когда я поднялся, чтоб уйти,
Её пальцы сделались как шёлк
Японской бумажной салфетки.

Мы целовались, неспешно, переплетя Руки, под оранжевой луной, на пороге будущего.

Сквозь кедры ветерок
Благоуханный тёк,
Помедлив у висков моих небрежно,
В игривости своей
Подобный ласке дней,
Когда меня Любовь коснулась нежно.
И с листопадом пусть
Ко Мне приходит грусть,
Вдвойне приятно памятное лето,
В осеннем сне моём
Грядущим летним днём
Красоты настоящего согреты.

Что вы Там говорите про Горе, усталость,
Обиды, невзгоды, обманутые надежды?
О вырождающееся поколение,
Вам ли меряться силами с жизнью?
Тот, Кто любит жизнь,
Всей жизнью ей платит.

Искусство - священный факел, милосердно освещающий Все устрашающие глубины, все постыдные и скорбные пропасти бытия; искусство - божественный Огонь, данный миру, дабы тот в искупительном сострадании вспыхнул и исчез Вместе со всем своим позором и мукой.

Когда Трудно засыпается, а с годами это становится навязчивой и почти больной привычкой, я воскрешаю в себе прошлые Видения. Вот неторопливо иду я по лесу, чутко вслушиваясь и всматриваясь в глубь его, замечая всякое в нем Движение, Взлет, вскрик, наутре лесной птичий базар. Всякий Выход в Лес, Есть По Года или нету, праздник, Ожидание чуда лесного, удачи, обновления Души, которая только тут, в глуби, в отдалении от современного шума и гама, обретает полный, глубокий Покой. Иду, иду - и Сердце мое изношенное, больное тоже, успокаивается, гуще лес, тише даль, наплывает Сон.
О тайга, о вечный русский лес и Все Времена года, на земле русской происходящие, что может быть и есть прекрасней вас? Спасибо Господу, что пылинкой высеял меня на эту землю, спасибо судьбе за то, что Она сделала меня лесным бродягой и подарила въяве столь чудес, которые краше всякой Сказки.

Она позволит зайти тебе достаточно далеко,
Чтобы ты понял, что она действительно с тобой.
Она взглянет на Тебя и улыбнётся
И её Глаза подскажут,
Что у неё Есть потаённый сад,
Где есть Всё, что ты хочешь,
Где есть всё, что тебе нужно,
Который всегда будет оставаться
В миллионах миль отсюда.
She'll let you come just far enough,
So you know she's really there.
She'll look at you and smile
And her eyes will say,
She's got a secret garden,
Where everything you want,
Where everything you need,
Will always stay
A million miles away.