Книга: Белая гвардия

Бежали седоватые банкиры со своими женами, бежали талантливые дельцы, оставившие доверенных помощников в Москве, которым Было поручено не терять Связи с тем новым миром, который нарождался в Московском царстве, домовладельцы, покинувшие дома верным тайным приказчикам, промышленники, купцы, Адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные, алчные, трусливые. Кокотки. Честные Дамы из аристократических фамилий. Их нежные дочери, петербургские бледные развратницы с накрашенными карминовыми губами. Бежали секретари директоров департаментов, юные пассивные педерасты. Бежали князья и алтынники, Поэты и ростовщики, жандармы и актрисы императорских театров. Вся эта масса, просачиваясь в щель, держала свой Путь...

Вот так Революция, - подумал он в своей розовой и аккуратной голове, - хорошенькая революция. Вешать их Надо Было всех, а теперь Поздно...

Откуда же взялась эта страшная Армия?... Соткалась из морозного тумана в игольчатом синем и сумеречном воздухе... Ах, страшная Страна Украина! ... Туманно... туманно...

- Бесподобно… Артиллеристы! Слов тратить не буду, Говорить не умею, потому что на митингах не выступал, и потому скажу коротко. Будем мы бить Петлюру, сукина сына, и будьте покойны, побьем. Среди вас владимировцы, константиновцы, алексеевцы, орлы их ни разу еще не видали от них сраму. А Многие из вас воспитанники этой знаменитой гимназии. Старые со Стены смотрят на вас. И я надеюсь, что вы не заставите краснеть за вас. Артиллеристы мортирного дивизиона! Отстоим Город великий в Часы осады бандитом. Если мы обкатим этого милого президента шестью дюймами, Небо ему покажется не более, чем его собственные подштанники, Мать его душу через семь гробов!!!

- Я, - вдруг бухнул Турбин, дернув щекой, к сожалению, не социалист, а... монархист. И даже, должен сказать, не могу выносить самого Слова «социалист».
А из всех социалистов Больше всех ненавижу Александра Фёдоровича Керенского.

Затем показался в багровом заходящем Солнце повешенный за половые Органы шинкарь-еврей.

Но Лучше всего сверкал электрический белый Крест в руках громаднейшего Владимира на Владимирской горке, и был он виден Далеко, и часто летом, в чёрной мгле, в путанных заводях и изгибах старика-реки, из ивняка, лодки видели его и находили по его свету водяной Путь на Город, к его пристаням. Зимой крест сиял в чёрной гуще небес и Холодно и спокойно царил над тёмными пологими далями московского берега, от которого были перекинуты два громадных моста. Один цепной, тяжкий, Николаевский, ведущий в Слободку на том берегу, другой - высоченный, стреловидный, по которому прибегали Поезда оттуда, где очень, очень далеко сидела, раскинув свою пёструю шапку, таинственная Москва.

- На Руси возможно только одно: Вера православная, Власть самодержавная! - покачиваясь, кричал Мышлаевский.
- Верно!
- Я... был на «Павле Первом»... неделю тому Назад... - заплетаясь, бормотал Мышлаевский, - и когда артист произнёс Эти Слова я не выдержал и крикнул: «Верр-но!» - и что ж вы думаете, кругом зааплодировали. И только какая-то сволочь в ярусе крикнула: « Идиот!»
- Жи-ды, - мрачно крикнул опьяневший Карась.

- Стой! - Шервинский встал. - Погоди. Я должен сказать в защиту гетмана. Правда, Ошибки были допущены, но План у гетмана был правильный. О, он дипломат. Край украинский, здесь Есть элементы, которые хотят балакать на этой своей мове, - пусть!
- Пять процентов, а девяносто пять - русских!..

- Неправда! - тоненько выкрикнул Турбин. - Нужно только иметь голову на плечах, и всегда можно Было бы столковаться с германом. Нужно было бы немцам объяснить, что мы им не опасны. Кончено. Война нами проиграна. У нас теперь другое, более страшное, чем война, чем Немцы, чем Всё на свете. У нас - Троцкий.

Да ведь Если бы с апреля месяца он вместо того, чтобы ломать эту гнусную комедию с украинизацией, начал бы формирование офицерских корпусов, мы бы взяли теперь Москву. Поймите, что здесь, в Городе, он набрал бы пятидесятитысячную армию, и какую армию! Отборную, лучшую, потому что Все юнкера, все Студенты, гимназисты, офицеры, а их тысячи в Городе, все пошли бы с дорогой душою. Не только Петлюры бы духу не Было в Малороссии, но мы бы Троцкого прихлопнули бы в Москве как муху. Самый Момент: ведь Там, говорят, кошек жрут. Он бы, сукин Сын, Россию спас.

Конечно, Сейчас штабы, эта дурацкая Война, большевики, и Петлюра, и Долг, но Потом, когда Всё придёт в норму, он бросает военную службу, несмотря на свои петербургские Связи, вы знаете, какие у него связи - о-го-го... И на сцену. Петь он будет в La Scala и в Большом театре в Москве, когда большевиков повесят на фонарях на Театральной площади.

В газете Статья, принадлежащая перу Сергея Ивановича, а в статье слова:
«Петлюра - авантюрист, грозящий своею опереткой гибелью краю...»

В вагоне, как зерно в стручке, болтался бритый Человек, диктуя своим писарям и адъютантам на странном языке, в котором с большим трудом разбирался даже сам Перпилло.