Персонаж: от имени автора. Страница 350

Стычка малотоннажных кораблей обычно начинается с того, что кто-то первым - интуитивно или за счет лучшей реакции - выпускает ракеты, затем следует залп противника, и обе команды начинают усиленно молиться всем известным богам, святым и просто «спруту» (последнее попахивает язычеством, но, как говорится, под ракетным прицелом даже среди роботов не бывает атеистов).

…У варки варенья Один нехитрый Стимул - Страх перед бегом времени. Надо же как-то его остановить, сохранить. Не то умрешь, и Ничего не останется. Варенье традиционно варят в августе - не потому, что Все уже наелись (можно ли наесться свежими фруктами? и насытиться любовью? и жизнью?), а потому, что в августе кончается Лето и Чувство его преходящести становится Невыносимо острым. Немедленно задержать! Как сказано у Пастернака в «Бабьем лете»: «Лист смородины груб и матерчат. В доме хохот и стекла звенят. В нем шинкуют, и квасят, и перчат, и гвоздику кладут в маринад». Толку, Конечно, никакого, потому что «всему свой приходит Конец», но Соблазн огромен. Варенье специально варят в Память о лете, консервируя вовсе не ягоды, а вот это Ощущение счастья. Я варил его с любимыми и знаю, что говорю. Всякий дачник инстинктивно Пишет на бумажной крышечке, положенной на проспиртованный бумажный же кружок и стянутой резиночкой: «8 августа 2004 Года. Клубника». Дыня сия съедена такого-то числа. Зимой открыть, достать, съесть - и убедиться, что получилось обычное повидло, ничего особенного. А Если бы и впрямь можно Было удержать Мгновение, законсервировать лето, что ты стал бы Делать с таким количеством времени, разложенного по банкам в коридоре или на балконе? …

Самое Сложное - это быть любимой. Не Любить. Дети принимают Любовь как Воздух, как Молоко. Но Взрослые, взрослые научились бояться ясности, бояться наготы. Взрослый вдруг болезненно ощущает себя самого и задается вопросом: Кто это осмеливается утверждать, что он меня любит? Кто это уверяет, что он знает меня настолько Хорошо, чтобы любить?

Ключи к Жизни. Ключи к выживанию. Их несложно найти. Но нужно еще знать, где двери, к которым они подходят, чтобы не пришлось ходить с тяжелой связкой от одной двери к другой и пробовать каждый Ключ.

Гораздо легче Любить Человека, изливать на него свою Любовь, как воду из кувшина, кружка за кружкой, чем принимать любовь, наполняться любовью другого человека, чужого человека.

В хорошем друге зреет лучший Враг.

Человеческое Сердце так устроено, что сначала ищет счастья, бредит им. А когда его получает, то начинает искать в этом самом вчерашнем Счастье какие-нибудь сегодняшние изъяны.

Лилиан чувствовала себя подобно летчику, который, израсходовав над открытым морем половину своего горючего, не повернул Назад, а полетел дальше.

Ему пришлось не по душе известие о том, что Он вернулся и Он очень сердит. Всякий раз, когда кто-либо достаточно важный, чтобы заслуживать написания с большой буквы, сердился в непосредственной близости от Ринсвинда, обычно оказывалось, что Он сердит именно на него.

Те немногие путешественники, которые вернулись из этой страны живыми, оставили для своих последователей ряд ценных указаний, как то: а) по Возможности избегайте свисающих вниз лиан, на одном конце которых имеются глазки-бусинки и раздвоенный Язык; б) не берите в Руки полосатые черно-оранжевые лианы, которые, подергиваясь, лежат у вас на дороге, потому что с другого конца к ним очень часто бывает прицеплен тигр; и в) Лучше в эту страну вообще не лезть.

Сторож хотел не отвечать: за семьдесят лет Жизни он убедился, что половину дел исполнил зря, а три четверти всех слов сказал напрасно: от его забот не выжили ни Дети, ни жена, а Слова забылись, как посторонний Шум.

Многими свойствами наделен Человек; Если страстно Думать над ними, то можно ржать от восторга даже собственного ежесекундного дыхания.

... Жизнь все-таки - азартная Игра, в которой Выигрыш часто достается беспечным, а не благоразумным.

По книгам и фотографиям Лондон представлялся ему серым, даже черным, а оказалось, что он яркий, разноцветный. Красный Кирпич, белый Камень, алые автобусы, толстопузые черные Такси (которые оказывались вовсе не черными, а золотыми, зелеными и коричневыми - чем сперва ужасно его удивляли), ярко-красные почтовые ящики, зеленые парки и кладбища.
В этом городе исконно древнее и возмутительно Новое теснят друг Друга - не нагло, но без всякого почтения. Это Город магазинов и офисов, ресторанов и домов престарелых, парков и церквей, памятников, которые Никто не замечает, и дворцов, совсем не похожих на дворцы; город неповторимых районов с удивительными названиями - Кроуч-энд, Чолк-фарм, Эрлс-корт, Марбл-арч. Шумный, грязный, радостный, беспокойный город, который Живет туризмом и презирает туристов; город, в котором средняя Скорость движения ничуть не выросла за последние три столетия, несмотря на пятьсот лет лихорадочных попыток расширить улицы и помирить пешеходов и транспортные Средства (будь то телеги, экипажи или Автомобили). Город, населенный (и перенаселенный) представителями всех рас, всех социальных слоев и самых разнообразных вкусов и пристрастий.