Персонаж: от имени автора. Страница 336

Что же касается глубины своей совести, то Она не боялась в неё заглянуть и совершенно ни в чем не упрекала себя. Это-то и придавало ей силу.

… Она очень скоро успела сознать, что в ней Нет ни капли особенной оригинальности, и горевала об этом не слишком много, - Кто знает, может быть, из особого рода гордости.

Стоило иному на Слово принять какую-нибудь Мысль или прочитать страничку чего-нибудь без начала и конца, чтобы тотчас поверить, что это «свои собственные Мысли» и в его собственном мозгу зародились. Наглость наивности, Если можно так выразиться, в таких случая доходит до удивительного; Все это невероятно, но встречается поминутно.

… одни ограниченные, Другие «гораздо поумнее». Первые счастливее.

Как Человек, в полусне томящийся болью, он хотел оторвать, отбросить от себя больное Место и, опомнившись, чувствовал, что больное место - он сам.

Она сама не знала, Зачем и для чего, но домашнее хозяйство неудержимо влекло её к себе. Она, инстинктивно чувствуя приближение весны и Зная, что будут и ненастные дни, вила, как умела, своё гнездо и торопилась в одно Время и вить его, и учиться, как это Делать.

Воспоминание о зле, причинённом мужу, возбуждало в ней Чувство, похожее на Отвращение и подобное тому, какое испытывал бы тонувший Человек, оторвавший от себя вцепившегося в него Человека. Человек этот утонул. Разумеется, это Было дурно, но это было единственное спасенье, и Лучше не вспоминать об этих страшных подробностях.

Анна в этот Первый период своего освобождения и быстрого выздоровления чувствовала себя непростительно счастливою и полною радости Жизни. Воспоминание несчастия мужа не отравляло её счастия. Воспоминание это, с одной стороны, Было слишком ужасно, чтобы Думать о нём. С другой стороны, несчастие её мужа дало ей слишком большое счастие, чтобы раскаиваться.

Бывает, не хватает леденцов, но всегда Есть свежий прозрачный Ветер и чудный персиковый Свет раннего утра, они заменят любые Конфеты.

Фурия в аду Ничто по сравнению с обиженной матерью...

С князем происходило то же, что часто бывает в подобных случаях с слишком застенчивыми людьми: он до того застыдился чужого поступка, до того ему стало стыдно за своих гостей, что в первое Мгновение он и поглядеть на них боялся.

Ему хотелось быть одному и отдаться всему этому страдательному напряжению совершенно пассивно, не ища ни малейшего выхода. Он с отвращением не хотел разрешать нахлынувших в его душу и Сердце вопросов.

Может быть, он безмерно преувеличивал беду; но с тщеславными людьми всегда так бывает.

Еще одно непредвиденное, но самое страшное истязание для тщеславного Человека, - Мука Краски за своих Родных, у себя же в доме…