Персонаж: Доктор Джон Ватсон. Страница 2

- Согласишься быть крестным?
- Бог - это нелепый Вымысел неадекватных людей, возлагающих всю Ответственность на невидимого волшебного Друга.
- Там будет Торт. Так что?
- Я подумаю.

В характере моего Друга Холмса меня часто поражала Одна странная Особенность: хотя в своей умственной работе он был точнейшим и аккуратнейшим из людей, а его Одежда всегда отличалась не только опрятностью, но даже изысканностью, во всем остальном это Было самое беспорядочное Существо в мире, и его Привычки могли свести с ума любого Человека, живущего с ним под одной крышей.
Не то чтобы я сам был безупречен в этом отношении. <...> Но Все же моя неаккуратность имеет известные Границы, и когда я вижу, что Человек держит свои сигары в ведерке для угля, табак - в носке персидской Туфли, а Письма, которые ждут ответа, прикалывает перочинным ножом к деревянной доске над камином, Мне, Право же, начинает казаться, будто я Образец всех добродетелей.

Ведь Люди, и это понятно, предпочитают лечиться у того, Кто сам здоров, и мало доверяют медицинским познаниям Человека, который не может исцелить даже самого себя.

- Не отставайте! Бегает он быстро!
<...>
- Он не двигается.
- Думает.
- ... Давно не двигается.
- Медленно, но верно, Джон. Прямо как ты.
- ... Он тебе просто нравится, верно?
- И ты тоже.
- Правда не двигается.
- ... Поразительно.

- Ваш друг ненормальный?
- Нет, просто хам, но спутать не сложно.

- ... Не так ли, Джон?.. Джон?!
- Да-да, интересно.
- Что это?
- Это... Мой, скажем так, заместитель.
- Не будь к себе так строг, я весьма Ценю... твоё Участие.
- Да? Он весит здесь с девяти утра.
- А где был ты?
- Решал с миссис Хадсон судоку.

- Для вас - Всё, что угодно, Джайлс.
- ...
- Я пошутил. [шёпотом] Как его зовут?
- [шёпотом] Грэг.
- [шёпотом] Что?
- [шёпотом] Грэг!

- Как протекает Отцовство?
- О, чудесно. Потрясающе. Да, волшебно.
- Поспать удаётся?
- Увы.
- Да уж. Быть на побегушках у требовательного ребёнка, вставать в любое Время по его капризу... Непривычно, наверное?
- К чему он?
- Вы же знаете. Вечно за ними убираешь, гладишь по головке...
- Это что, Прикол?
- ... И ни Слова благодарности. Они даже Лица людей не различают.
- Вы шутите, да?
- А ты Всё твердишь: «Умница. Ты у нас умница»...
- Это обо Мне?
- ... И меняешь подгузники.
- Да уж, без этого никак.
- Не улавливаю.

- Но Почему вы отказываетесь от еды?
- Потому что Голод обостряет умственные Способности. Мой дорогой Уотсон, вы, как врач, должны согласиться, что при пищеварении Мозг теряет ровно столько крови, сколько ее требуется для работы желудка. Я Сейчас Один сплошной мозг. Все остальное - не более чем придаток. Поэтому я Прежде всего должен считаться с мозгом.

- Семейная Жизнь вам на пользу, Уотсон - заметил он. - Я думаю, вы прибавили семь с половиной фунтов с тех пор, как я вас видел в Последний раз.
- Семь! - возразил я.
- Правда? А Мне Показалось, немного Больше. Чуточку больше, уверяю вас. И снова практикуете, я вижу. Вы не говорили, что собираетесь впрячься в работу.
- Так откуда вы это знаете?
- Смотрю и делаю Выводы. Например, откуда я знаю, что вы недавно сильно промокли до нитки и что ваша служанка - большая неряха?
- Дорогой Холмс, - сказал я, - это уже слишком! Несколько веков Назад вас непременно сожгли бы на костре.

- Как вы думаете, где был я?
- Также не двигались с места.
- Напротив, я был в Девоншире.
- Мысленно?
- Именно. Мое Тело оставалось в этом кресле и, как я, к сожалению, вижу, истребило в мое Отсутствие две больших кружки Кофе и невероятное Количество табаку.

Я уже говорил, что он был чувствителен к похвалам его искусству не меньше, чем девушка к похвалам своей красоте.

Я уже сказал, что Холмс прекрасно играл на скрипке. Однако и тут Было нечто странное, как во всех его занятиях. Я знал, что он может исполнять скрипичные пьесы, и довольно трудные: не раз по моей просьбе он играл "Песни" Мендельсона и Другие любимые мною Вещи. Но когда он оставался Один, редко можно было услышать пьесу или вообще что-либо похожее на мелодию. Вечерами, положив скрипку на колени, он откидывался на спинку кресла, закрывал Глаза и небрежно водил смычком по струнам. Иногда раздавались звучные, печальные аккорды. Другой раз неслись Звуки, в которых слышалось неистовое Веселье. Очевидно, они соответствовали его настроению, но то ли звуки рождали это Настроение, то ли они сами были порождением каких-то причудливых мыслей или просто прихоти, этого я никак не мог понять.

- Где моё кресло?
- Оно перекрывало Вид кухни.
- С глаз долой - из сердца вон.
- Ты уехал, я увидел Возможность...
- Любоваться кухней?