Автор цитат: Гюстав Флобер. Страница 1

Она не могла себе представить, чтобы Спокойствие, в котором она жила, и Было счастьем, - не о таком Счастье она мечтала.

Не трогайте кумиров руками. Позолота остаётся на пальцах.

Вспомнились ей светлые летние вечера. Идёшь, бывало, мимо жеребят, а они ржут и резвятся, резвятся!.. Под её окном стоял улей, и Пчёлы, кружась в лучах солнца, золотыми шариками ударялись об оконное стекло, а Потом тут же отскакивали. Какое это Было счастливое Время! Беззаботное! Полное Надежды! Как много было тогда иллюзий! А теперь не осталось ни одной. Эмма растратила их во время своих душевных бурь, растрачивала постепенно: в девичестве, в браке, в Любви, на протяжении всей своей Жизни, точно путешественник, оставляющий частицу своего состояния в каждой гостинице.

Она испытывала Отвращение ко всему, даже к себе самой. Ей хотелось вспорхнуть, как Птица, улететь куда-нибудь далеко-далеко, в незагрязнённые пространства, и обновиться душой и телом.

Однако Она ждала какого-то События. Подобно морякам, потерпевшим Крушение, она полным отчаяния взором окидывала свою одинокую Жизнь и Всё смотрела, не мелькнёт ли белый Парус на мглистом горизонте. Она не отдавала себе отчёта, какой это будет Случай, каким ветром пригонит его к ней, к какому берегу Потом её прибьёт, подойдёт ли к ней шлюпка или же трёхпалубный корабль, и подойдёт ли он с горестями или по самые люки будет нагружен утехами. Но, просыпаясь по утрам, она надеялась, что это произойдёт именно сегодня, прислушивалась к Каждому звуку, вскакивала и, к изумлению своему, убеждалась, что всё по-старому, а когда Солнце садилось, она всегда грустила и желала, чтобы поскорей приходило Завтра.

- Ведь чтобы нравиться женщинам, нужно держать себя беззаботно, точно Шут, или неистовствовать, как в трагедии. Они над нами смеются, когда мы просто говорим, что любим их. По-моему, гиперболы, которые их забавляют, это осквернение подлинной Любви. В конце концов не знаешь, как ее выразить, особенно когда вас слушают… Женщины… Умные.
Она смотрела на него прищурившись. Он понижал Голос, наклонялся к ее лицу.
- Да! Я вас боюсь! Я, может быть, оскорбил вас?.. Простите! Ведь я всего этого не хотел Говорить! Это не моя Вина! Вы так прекрасны!
Г-жа Дамбрёз закрыла Глаза, и он изумился, как легко одержана Победа.

... из всех злоключений, претерпеваемых любовью, самое расхолаживающее, самое убийственное-это денежная Просьба.

Он любил её чистой любовью - такая Любовь не мешает заниматься делом, ее лелеют, потому что Она нечасто встречается в Жизни, но радости этой Любви перевешивает Горе, которое она причиняет в конце.

Я ненавижу пошлых героев и Сдержанность в проявлении чувств - этого и в Жизни довольно.

... Есть такие места на земле, где Счастье Хорошо родиться, - так иным растениям нужна особая Почва, а на любой другой они принимаются с трудом.

Я чту бога! Верю в Высшее Существо, в творца, в кого-то - Все равно, как его ни назвать, - Кто послал нас сюда, дабы мы исполнили свой гражданский и семейный Долг. Но я не считаю нужным ходить в Церковь, целовать серебряные блюда и прикармливать ораву шутов, которые и так Лучше нас с вами питаются! Молиться богу можно и в лесу и в поле, даже просто, по примеру древних, созерцая небесный свод. Мои Бог - это бог Сократа, Франклина, Вольтера и Беранже! Я за Символ веры савойского викария и за бессмертные Принципы восемьдесят девятого Года! Вот Почему я отрицаю боженьку, который прогуливается с палочкой у себя в саду, размещает своих Друзей во чреве китовом, умирает, испустив Крик, и на третий День воскресает. Все Эти нелепости в корне противоречат законам физики, а из этих законов, между прочим, явствует, что попы сами погрязли в позорном невежестве и хотят погрузить в его пучину Народ.

Леон представлялся ей стройнее, красивее, обаятельнее, загадочнее, чем когда бы то ни Было. Разлучившись с нею, он ее не покинул, он был здесь, - Стены дома, казалось, сторожили его Тень. Она не могла отвести Глаза от ковра, по которому он ступал, от стульев, на которых он сидел.

Она проклинала себя за то, что не полюбила тогда Леона, - теперь она жаждала его поцелуев. Ей хотелось бежать за ним, упасть в его Объятия, сказать ему: "Это я, я - твоя!" Но ее заранее отпугивали Препятствия, и Чувство горечи, примешиваясь к желаниям, лишь усиливало их.
С той поры Память о Леоне стала как бы средоточием ее тоски. Она горела в ее душе ярче, нежели Костер, разведенный на снегу путешественниками в русской степи. Эмма бросалась к огню, грелась около него, осторожно помешивала в этом догоравшем очаге, всюду искала, что бы еще в него подбросить. Самые далекие Воспоминания и совсем недавние Происшествия, то, что она испытала, и то, что она воображала, разлетевшиеся сладострастные Мечты, думы о Счастье, ломавшиеся на ветру, как сухие ветки, ее никому не нужная Нравственность, ее неутоленные чаяния, домашние дрязги - Все это она подбирала, все это она ловила, все это годилось, чтобы разжечь ее кручину.

В Сердце самого добродетельного Человека мелькают отблески ужасающих искушений.