Автор цитат: Эрик-Эмманюэль Шмитт. Страница 2

Я страдаю. Ледяной Меч пронзил Мне Грудь до самого нутра, я истекаю кровью, и Никто не видит? Никто не заметил, какое Горе меня сразило? Неужели я Один на этой земле чувствую Все так остро? Да в одном ли мире мы живем?

Ошибка, которую совершают с Гитлером, происходит из того, что его принимают за Человека исключительного, незаурядное чудовище, несравненного варвара. А между тем он Человек банальный. Банальный, как Зло. Банальный, как ты и я. Это мог бы быть ты, это мог бы быть я. И как знать, не окажемся ли мы Завтра на его месте, ты или я? Кто может считать себя надежно защищенным? Защищенным от ложного Суждения, от упрощенчества, от упрямства или от зла, причиненного во Имя того, что считают добром?

Наше Прошлое тяготит нас настолько, насколько мы ему позволяем; размышляя, работая, мы можем облегчить это Бремя.

Они могли быть товарищами, но Больше не друзьями; товарищами, потому что товарищество - это сосуществование в общей Ситуации; не друзьями, потому что Друзья любят друг Друга за то, что в них Есть разного, а не общего.

Галерейщик был известен своей привычкой мгновенно засыпать где угодно и когда угодно. Ходила Легенда о том, что он даже ухитрился отключиться посреди трудного разговора с налоговым инспектором.

- Где это - Лизьё?
- Деревня в Нормандии. Там делают масло, Сыр и святых. Мне, стало быть, там Делать Было нечего.

Злого умысла в чистом виде не существует. Каждый убежден, что творит Добро. Дьявол всегда мнит себя ангелом.

Что может быть эгоистичнее младенца? Он протягивает руку, хватает, грабастает и тянет Все в Рот. Человек в первые дни Жизни - неразумное чудовище, не ведающее, что Есть и Другие Люди. Все мы начинали тиранами. Жизнь нас укротила, препятствуя нам.

Человека делают Выбор и Обстоятельства. Никто не властен над обстоятельствами, но над своим выбором властен каждый.

... Стыд подобен раме Картины - он оттеняет Порок.

Эти Женщины Ничего не сделали, они ни о чём не просят, они просто подчиняются. Что бы ни случилось, они - всегда Жертвы.

Скорость освобождала её от печалей, выводила её к главному: чувствовать себя живой, интенсивно живой, потому что при двухстах на счетчике Смерть следит за тобой из каждой канавы.

Наша Мысль не останавливается на том, что мы замечаем и что говорим. У нас Есть потайные коридоры за стенами, скрытые шкафы, секретные ящички; Там мы частенько прячем наши Упреки, Амбиции, Страхи. Всё идет Хорошо до тех пор, Пока переборка не треснет, что-то не вылезет, не выплеснется. Вот тогда нужно готовиться к худшему.

Он не упрекал её за то, что Она спит с кем попало, - он осуждал её за Повод. Он не судил её за Разврат или Похоть, Нет, Количество её мужчин Было ему не важно; его интересовало, Почему их было столько. О лёгкости, с какой Энни отдавалась, он говорил: «Почему бы нет?» - но тут же добавлял: «Но почему?»