Автор цитат: Федор Михайлович Достоевский. Страница 45

Уничтожьте мои Желания, сотрите мои Идеалы, покажите Мне что-нибудь Лучше, и я за вами пойду.

Женщина обманет само всевидящее око. Господь Бог, создавая женщину, уж Конечно, знал, чему подвергался, но я уверен, что Она сама помешала ему и сама заставила себя создать в таком виде и... с такими атрибутами; иначе Кто же захотел наживать себе такие хлопоты даром?

- Стало быть, тот Бог Есть же, по-вашему?
- Его Нет, но он есть. В камне боли нет, но в страхе от камня есть Боль. Бог есть боль страха смерти. Кто победит боль и Страх, тот сам станет Бог. Тогда новая Жизнь, тогда новый Человек, Все Новое...

Вся Свобода будет тогда, когда будет Все равно, Жить или не жить. Вот всему Цель.

Вся Статья эта, довольно длинная и многоречивая, написана была единственно с целью выставить себя самого. Так и читалось между строками: "Интересуйтесь мной, смотрите, каков я был в Эти минуты. Зачем вам это Море, Буря, скалы, разбитые щепки корабля? Я ведь достаточно писал вам Все это моим могучим пером. Чего вы смотрите на эту утопленницу с мертвым ребенком на мертвых руках? Смотрите Лучше на меня, как я не вынес этого зрелища и от него отвернулся. Вот я стал спиной; вот я в ужасе и не в силах оглянуться Назад; я жмурю Глаза - не Правда ли, как это интересно?"

Нередко оказывается, что писатель, которому долго приписывали чрезвычайную глубину идей и от которого ждали чрезвычайного влияния на Движение общества, обнаруживает под Конец такую жидкость и такую крохотность своей основной идейки, что Никто даже и не жалеют о том, что он так скоро исписался. Но седые старички не замечают того и сердятся. Самолюбие их, именно под конец их поприща, принимает Иногда размеры, достойные удивления. Бог знает за кого они начинают принимают себя, - по крайней мере за богов.

У вас нежности Нет: Одна Правда, стало быть, - несправедливо.

Перед ним Было блестящее Небо, внизу Озеро, кругом горизонт светлый и бесконечный, которому конца-краю Нет. Он долго смотрел и терзался. Ему вспомнилось теперь, как простирал он Руки свои в эту светлую, бесконечную синеву и плакал. Мучило его то, что всему этому он совсем чужой.

Единичное Добро останется всегда, потому что оно Есть потребность личности, Живая потребность прямого влияния одной личности на другую.

... Я заметил, что он переносит мою раздражительность так, как будто заранее дал себе Слово щадить больного.

<...> Улица стала наконец производить во Мне такое озлобление, что я по целым дням Нарочно сидел взаперти, хотя и мог выходить, как и Все. Я не мог выносить этого шныряющего, суетящегося, вечно озабоченного, угрюмого и встревоженного народа, который сновал около меня по тротуарам. К чему их вечная Печаль, вечная их Тревога и Суета, вечная, угрюмая Злость их <...>?

Всё это Кислородов сообщил Мне даже с некоторою щеголеватостью бесчувствия и неосторожности и как будто делая мне тем Ч Есть, то есть показывая тем, что принимает и меня за такое же всеотрицающее Высшее Существо, как и сам он, которому умереть, разумеется, Ничего не стоит.

Впрочем, Если не любишь Человека, Зачем ему дурного желать, не Правда ли?

... Некоторая Тупость ума, кажется, Есть почти Необходимое Качество Если не всякого деятеля, то по крайней мере всякого серьёзного наживателя денег.