Автор цитат: Ирвинг Стоун

... Писатель и Художник пользуются разными средствами, но выражают одну и ту же Мысль.

- Ну вот! - воскликнула Она не без гордости - Кажется, я выбрала Картины на Совесть!
- Если бы вы закрыли Глаза и наугад ткнули пальцем, - сказал Винсент, - вы бы и то не выбрали хуже.

С тех пор как он покинул Общество нормальных, здравомыслящих людей, прошла целая Вечность - теперь нормальными людьми были для него его товарищи по палате.

Любовь не требует объяснений.

Акт Любви, Микеланджело, акт любви - вот что порождает Все сущее на земле.

Скульптура - самое Великое из искусств.

Не возникнет дружбы быстрее или сильнее, чем между теми, Кто любит одни и те же Книги.

И внезапно Винсент понял нечто такое, что он, по существу, знал уже давным-давно. Все Эти Разговоры о боге - детская увертка, заведомая Ложь, которой в отчаянии и страхе утешает себя смертный, одиноко блуждая во мраке этой холодной вечной ночи. Бога Нет. Ведь это проще простого. Бога нет, Есть только Хаос, нелепый и жестокий, мучительный, слепой, беспросветный, извечный хаос.

Знай же, Микеланджело, что разрушительные Силы всегда идут по путям созидания. Каждая Эпоха дает свой чудеснейший цветок - искусства, но наступает Настоящее Время, и, глядишь - этот цветок уже вырван из почвы, сломан, сожжен. Его ломают и жгут твои Бывшие Друзья.

Небо - совершенное Творение; Кто бы и где бы ни стал на земле, он всегда ощущает себя в центре, в середине земли, и купол небес простирается на равное Расстояние от него во Все четыре стороны.

Ведь женщине так легко оступиться, Если Она тщеславна и любит Роскошь.

Микеланджело верил, что каждый несет Ответственность за свои деяния на земле, что существует внутренний Суд Человека. Мог ли даже пылающий гневом Христос принести человеку большее Возмездие? Мог ли Дантов Харон, плывя в своей ладье по Ахерону, низвергнуть злодеев в преисподнюю более страшную, чем та, что видится взору человека, суровым судом осудившего самого себя?

Гнев - Лучшее топливо, какое я только знаю. Горит и не сгорает.

Вот он высекает "Победу". Победу над кем? Над чем? Если он не знает, Кто Победитель, как он может сказать, кто Побежденный? Под ногами у Победителя он изваял Лицо и голову Побежденного - старого, раздавленного бедой Человека... самою себя? Так он, наверное, будет выглядеть лет через десять или двадцать - с длинной седой бородой. Что же сокрушило его? Годы? Неужто Победитель - это Юность, ибо только к юности Человек способен вообразить, будто можно стать Победителем? Во всех чертах Побежденного чувствовался жизненный Опыт, и Мудрость, и Страдание - и Все же он был попираем, оказавшись у ног юноши. Не так ли во все века попираются мудрость и опыт? Не сокрушает ли их Время, олицетворенное в юности?