Книга: Парфюмер. История одного убийцы. Страница 2

Если, например, представить Все Жертвы не как отдельные индивиды, но как Часть некоего высшего принципа и идеалистически помыслить их столь различные свойства слитыми в единое целое, то Картина, составленная из подобной мозаики, была бы, в общем-то, картиной красоты, и Волшебство, исходящее от нее, имело бы не человеческую, а божественную Власть.

Он был человеком, которому Никто не смеет навязывать своих решений - ни охваченная паникой Толпа, ни тем более один-единственный анонимный подонок-преступник.

Ему нравилось такое Ожидание - не отступающая Тоска по прошлому и не страстное Нетерпение, но осмысленное, заботливое, в известной степени действенное ожидание. Во Время такого Ожидания что-то происходило. Происходило самое существенное. И даже Если он не совершал этого сам, оно совершалось благодаря ему. Оно давало ему глубочайшее Удовлетворение, это ожидание.

В корпоративной Жизни, а именно в регулярных встречах подмастерьев и шествиях он участвовал ровно настолько, чтобы не бросалось в Глаза ни его Отсутствие, ни его Присутствие. Ни Друзей, ни знакомых он не имел, но тщательно следил за тем, чтобы его не сочли ни наглецом, ни отщепенцем. Он предоставил другим подмастерьям находить его Общество пресным и унылым. Он был мастером в искусстве распространять скуку и выдавать себя за неотесанного болвана - разумеется, не перебарщивая настолько, чтобы над ним можно Было злорадно насмехаться или превращать его в жертву грубых цеховых шуток. Ему удалось казаться совершенно неинтересным. Его оставили в покое. А он Больше Ничего и не желал.

Он Больше не избегал оживленных дорог и городов, не делал обходов. У него был Запах, он имел Деньги, он верил в себя, и он торопился.

А Если бы ими надушился Человек, который сам пахнет как человек, то он по запаху показался бы нам двумя людьми или, еще хуже, чудовищным двойным существом, как Образ, который нельзя Больше однозначно фиксировать, потому что его очертания нечетки и расплываются, как Рисунок на дне озера, искаженный рябью на воде.

Только теперь, постепенно удаляясь от человеческого чада, Гренуй понял, что был комком этого месива, что оно Восемнадцать лет кряду давило на него, как душный предгрозовой Воздух. До сих пор он всегда думал, что Мир вообще таков и от него нужно закрываться, забираться в себя, уползать прочь. Но то был не мир, то были Люди. Теперь ему Показалось, что с миром - с миром, где не Было ни Души, - можно было примириться.

В каждом искусстве, а также в каждом ремесле - заруби себе это на носу, Прежде чем уйти - Талант почти Ничего не значит, Главное - Опыт, приобретаемый благодаря скромности и прилежанию.

Мошенник умеет пустить Пыль в Глаза, сбить с толку обоняние совершенной гармоничностью запаха, волк в овечьей шкуре классического искусства, вот Кто эта бестия, - словом, чудовище с талантом. А это хуже, чем какой-нибудь бездарный неумеха, не осознающий своего невежества.

Все кому не Лень задают Вопросы, и роют, и исследуют, и вынюхивают, и над чем только не экспериментируют. Теперь мало сказать что и как - изволь еще это доказать, представить свидетелей, привести цифры, провести какие-то Там смехотворные опыты. Всякие дидро, и даламберы, и вольтеры, и руссо, и прочие писаки, как бы их ни звали - среди них Есть даже духовные особы и благородные господа! - своего добились: собственное коварное Беспокойство, развратную привычку к неудовлетворенности и недовольству всем на свете, короче, безграничный Хаос, царящий в их головах, они умудрились распространить на все Общество!

Для тела ему нужно Было минимальное Количество пищи и платья. Для Души ему не нужно было Ничего. Безопасность, Внимание, Нежность, Любовь и тому подобные Вещи, в которых якобы нуждается Ребенок, были совершенно лишними для Гренуя. Более того, нам кажется, он сам лишил себя их, чтобы выжить.

Люди пахнут пошло и убого.

Люди могут закрыть Глаза и не Видеть величия, ужаса, красоты, и заткнуть уши, и не слышать людей или слов. Но они не могут не поддаться аромату. Ибо Аромат - это брат дыхания. С ароматом он войдет в людей, и они не смогут от него защититься, Если захотят Жить. А аромат проникает в самую глубину, прямо в Сердце, и Там выносит категорическое Суждение о симпатии и презрении, об отвращении и влечении, о Любви и ненависти. Кто владеет запахом, тот владеет сердцами людей.

В аромате Есть убедительность, которая сильнее слов, очевидности, Чувства и воли. Убедительность аромата неопровержима, необорима, Она входит в нас подобно тому, как входит в наши Лёгкие Воздух, которым мы дышим, она наполняет, заполняет нас до отказа. Против неё Нет Средства.