писатели [Тема] Страница 71

- Почему ты продолжаешь писать? Почему продолжаешь портить репутацию моей семьи?
- Это Всё Голоса. Не могу их остановить, они ко Мне приходят. Когда ем, когда сплю, когда иду по залу... И сладостные Мечты юной девы, и неудержимое Тщеславие придворного, подлые замыслы убийц, мольбы их несчастных жертв... Только когда я переношу их голоса, их Слова, на пергамент, они исчезают, освободившись, и лишь тогда Мой Мозг успокаивается, обретая Покой. Я бы помешался, Если бы не записывал Эти голоса.
- Не Одержимость ли это?
- Возможно, ты Права.

Если то, что писатель написал, издавалось и расходилось во многих, многих экземплярах, писатель считал себя великим. Если то, что писатель писал, издавалось и продавалось средне, писатель считал себя великим. Если то, что писатель писал, вообще Никогда не издавалось, и у него не Было денег, чтобы напечатать это самому, то он считал себя истинно великим.

Писатели, неспособные придумать новый Мир, могут описать лишь только свой собственный, каким бы скудным он ни был.

Польские литераторы не читают меня - а я не читаю их. Их Приговор единодушен? Мой тоже.

Конечно, я всегда страдала от избытка воображения, сослужившего Мне хорошую службу в моей Профессии, в самом деле, Фантазия - Основа писательского ремесла, но в других случаях Она может вызвать массу неприятных переживаний.

Есть в нашем неприятии авторского «непостоянства» что-то от ревности. «Не для меня написано! Он стал писать для кого-то еще!» Пройдет Время, между вами снова установится Понимание, наберет силу резонанс, и ты сделаешь вывод: писатель, точно так же, как и мы с тобой, не какая-то Там словотворящая константа, а сложная функция времени - живой Человек. И Пишет он в общем-то для себя одного… Точнее - из себя одного. Без уступок чьим-то пожеланиям. Иногда Автор опережает нас, иногда отстает, но Движение Никогда не прекращается. Идет оно всегда в одну сторону: от убегающего за спину «сегодня» к приближающемуся «послезавтра».

Спрашиваю: как Маринина раскупается? Отвечают: раскупается-то Хорошо, но разве баба может что-нибудь путное написать?

Когда пишешь Роман о взрослых, точно знаешь, где остановиться, - на свадьбе; но когда пишешь о детях, приходится ставить последнюю точку Там, где тебе удобнее.

Я нахожу Добро не менее увлекательным, чем Зло, и Мне сложно читать книгу, Если Автор не испытывает сострадания ни к человечеству, ни к своим персонажам.

Мы пишем для того, чтобы остановить Время. Как ни парадоксально, это позволяет Увидеть, как Все изменяется.

Если б не началась Война - писателям только оставалось перейти на акафисты. Война открыла им доступ к общепонятным чувствам. Но и тут выдували они какие-то небылые конфликты - вроде того, что комсомолец в тылу у врага десятками пускает под откосы эшелоны с боеприпасами, но не состоит на учете ни в какой первичной организации и День и Ночь терзается, подлинный ли он комсомолец, если не платит членских взносов.

Умирая, Люди исчезают. Исчезают их Голос, их Смех, теплота их дыхания. Исчезает их Плоть, а в конечном счете и Кости. Исчезает и Память об этих людях. Это ужасно и в то же Время естественно. Однако некоторым людям удается избежать бесследного исчезновения, так как они продолжают существовать в созданных ими книгах. Мы можем заново открыть этих людей - их Юмор, их манеру речи, их причуды. Посредством написанного Слова они могут вызвать наш Гнев или доставить нам Радость. Они могут нас успокоить. Они могут нас озадачить. Они могут нас изменить. И Все это при том, что они мертвы. Как Муха в янтаре или как Тело, застывшее в вечных льдах, чудесное сочетание обыкновенных чернил и бумаги сохраняет то, что по законам природы должно исчезнуть. Это сродни волшебству.

Писатель - это тот, Кто всегда что-то упускает.

Нельзя писать умом - Надо быть в письме, проживать Жизнь над машинкой.