Автор цитат: Альбер Камю. Страница 45

Не ждите Страшного суда. Он происходит каждый День.

Ne marche pas devant moi, je ne suivrai peut-etre pas.
Ne marche pas derriere moi, je ne te guiderai peut-etre pas.
Marche juste a cote de moi et sois mon ami.
Не иди впереди меня - я могу не успеть.
Не иди позади меня - я могу завести не туда.
Просто иди Рядом со мной и будь моим другом!

Человек - единственное Существо, которое не хочет быть самим собой.
(Человек - это единственное существо, которое боится быть тем, что оно Есть)

Школа готовит нас к Жизни в мире, которого не существует.

Любить - это значит соглашаться стареть с другим человеком.

И в конце концов понимаешь, что Никто не способен по-настоящему Думать ни о ком, даже в Часы самых горьких испытаний. Ибо думать по-настоящему о ком-то - значит, думать о нём постоянно, Минута за минутой, ничем от этих мыслй не отвлекаясь: ни хлопотами по хозяйству, ни пролетавшей мимо мухой, ни приёмом пиши, ни зудом.

Великий Вопрос Жизни - как Жить среди людей?

Вы знаете, что такое Обаяние? Умение почувствовать, как тебе говорят "да", хотя ты ни о чем не спрашивал.
(Шарм - это способность получить Согласие, не говоря ни Слова)

Когда по обязанностям своей Профессии или по призванию много размышляешь о сущности человеческой, случается испытывать тоску по приматам. У них, по крайней мере, Нет задних мыслей.

Есть лишь Одна по-настоящему серьезная философская Проблема - проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит Жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный Вопрос философии. Все остальное - имеет ли Мир три Измерения, руководствуется ли Разум девятью или двенадцатью категориями - второстепенно.

В моей Истории только одно является простым: у меня Ничего Нет.

И наконец, в этом обострившемся до пределов одиночестве Никто из нас не мог рассчитывать на Помощь соседа и вынужден был оставаться наедине со всеми своими заботами. Если случайно кто-нибудь из нас пытался довериться другому или хотя бы просто рассказать о своих чувствах, следовавший Ответ, любой ответ, обычно воспринимался как Оскорбление. Тут только он замечал, что он и его Собеседник говорят совсем о разном. Ведь он-то вещал из самых глубин своих бесконечных дум Все об одном и том же, из глубины своих мук, и Образ, который он хотел открыть другому, уже давно томился на огне Ожидания и Страсти. А тот, другой, напротив, мысленно рисовал себе весьма банальные Эмоции, обычную расхожую Боль, стандартную меланхолию. И каков бы ни был ответ - враждебный или вполне благожелательный, он обычно не попадал в Цель, так что приходилось отказываться от попытки задушевных разговоров. Или, во всяком случае, те, для которых Молчание становилось мукой, волей-неволей прибегали к расхожему жаргону и тоже пользовались штампованным словарем, словарем простой информации из рубрики происшествий - словом, чем-то вроде газетного репортажа, ведь никто вокруг не владел языком, идущим прямо от сердца. Поэтому-то самые доподлинные Страдания стали постепенно и привычно Выражаться системой стертых фраз.

Любая Радость находится под угрозой.

В обычное Время мы Все, сознавая это или Нет, понимаем, что существует Любовь, для которой нет пределов, и тем не менее соглашаемся, и даже довольно спокойно, что наша-то любовь, в сущности, так себе, второго сорта.