Книга: Поющие в терновнике. Страница 8

Старость - самое жестокое мщение, которое на нас обрушивает мстительный Бог. Почему он заодно не старит и наши Души.

Любовь к Мэгги и естественное для священника побуждение всегда и всякого духовно поддержать боролись в нем с неодолимым страхом - вдруг станешь кому то нужен как Воздух и Кто то станет как воздух нужен тебе.

Ведь Все Деревья кажутся одинаковыми лишь тем, Кто не знает, как Сердце может отметить и запомнить в бескрайних лесах одно единственное Дерево.

Она слишком Хорошо знала сына и не сомневалась: одно её Слово - и он снова будет здесь, а значит, Никогда у неё не вырвется это слово. Если дни ее Долги и горьки, ибо она потерпела Поражение, Терпеть Надо молча.

- Почему вы ее так не любите? - спросил он.
- Потому что ее любите вы, - был Ответ.

И понемногу Воспоминание о нём блекло, как всегда блекнут Воспоминания, даже самые дорогие сердцу; словно помимо нашего сознания Душа исцеляется и заживают Раны, как бы ни была велика наша отчаянная Решимость Ничего не Забыть.

- Не понимаю, откуда у Тебя такая Власть над моим несуществующим сердцем?

- Совершенство в чем бы то ни Было - Скука смертная! Что до меня, я предпочитаю толику несовершенства.

Ну что поделаешь, Если девчонка с таким норовом. Вот заявит Сейчас, что едет в Сиднейский Бордель изучать на практике профессию Шлюхи - и то её, пожалуй, не отговоришь. Ох уж это милейшее чудовище Джастина, сущая Казнь египетская.

Все вы одинаковы, этакие огромные волосатые Мотыльки, изо всех сил рвётесь к какому нибудь дурацкому огоньку, бьётесь о прозрачное стекло и никак его не разглядите. А уж Если ухитритесь пробраться сквозь стекло, так лезете прямо в Огонь и сгораете, и Конец. А ведь Рядом Тень и прохлада, Есть и Еда, и Любовь, и можно завести новых маленьких мотыльков. Но разве вы это видите, разве вы этого хотите? Ничего подобного! Вас опять тянет к огню и вы бьётесь, бьётесь до бесчувствия, Пока не сгорите!

Только попробуй полюбить Человека - и он Тебя убивает. Только почувствуй, что без кого-то Жить не можешь, - и он тебя убивает.

Едва ли хоть Один Человек способен рассудить, что тяжелей - неосознанное томление, неразлучное с беспокойством и взвинченностью, или ясное и определенное Желание, упрямо стремящееся к утолению.

В каждом из нас Есть что-то такое - хоть кричи, хоть плачь, а с этим не совладать. Мы такие как есть и Ничего тут не поделаешь. Как Птица в старой кельтской легенде: бросается грудью на терновый шип, и с пронзенным сердцем исходит песней и умирает. Она не может иначе, такая её Судьба. Пусть мы и сами знаем, что оступаемся, знаем даже Раньше, чем сделали Первый Шаг, но ведь это Сознание Все равно ничему не может помешать, ничего не может изменить. Каждый поет свою песенку и уверен, что Никогда Мир не слышал ничего прекраснее. Мы сами создаем для себя Тернии и даже не задумываемся, чего это нам будет стоить. А Потом только и остается Терпеть и уверять себя, что мучаемся не напрасно.

Ни Один Человек на свете, будь то Мужчина или Женщина, не видит себя в зеркале таким, каков он на самом деле.