Современные наши Понятия об отношениях между отцом и дочерью сильно испакощены схоластическим вздором и стандартизированными символами психоаналитической лавочки.
Мы бы предпочли НикогдаПрежде не знать соседа - отставного торговца сосисками - Если бы оказалось, что он только что выпустил сборник стихов, непревзойдённых никем в этом веке.
Так как Мне всё-таки Иногда удавалось выиграть гонку между вымыслом и действительностью, то я готов был примириться с обманом. С чем я отказывался примириться - это с вмешательством мучителя-случая, лишавшего меня предназначенной мне услады.
Мелодия, которую я слышал, состояла из голосов играющих детей, только из них. И тогда Мне стало Ясно, что пронзительный Ужас состоит не в том, что Лолиты НетРядом со мной, а в том, что её Голоса нет в этом хоре.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятиях она была всегда: Лолита.
На самом деле этой девочке Было по крайней мере под тридцать ( Никогда я не мог установить её точный Возраст, ибо даже её Паспорт лгал), и Она давно уже рассталась со своей девственностью при обстоятельствах, менявшихся по настроению её памяти.
Мгновение спустя я услышал Шаги моей возлюбленной, бежавшей вверх по лестнице. Сердце во Мне увеличилось в объеме так мощно, что едва ли не загородило весь Мир.
Такая Она была добренькая, эта Рита, такая компанейская, что из чистого сострадания могла бы отдаться любому патетическому олицетворению природы - старому сломанному дереву или овдовевшему дикобразу.
Я глядел, и не мог наглядеться, и знал - столь твердо, как то, что умру - что люблю её Больше всего, что когда-либо видел или мог вообразить на этом свете, или мечтал Увидеть на том.