Персонаж: Аня. Страница 1

- Я ВСЕГДА буду на него злиться. И обязательно придумаю, как ему отомстить, как бы вы обе ко Мне не подлизывались.
- Отомсти успехом, - сказала Аня.
- Чего? - Эльза чуть не подавилась яблоком.
- Успех - отличный Способ отомстить человеку. Стань такой успешной, такой умной, такой доброй и хорошей, чтобы ему всю оставшуюся Жизнь Было стыдно, что он обидел такую потрясающую девочку.

Я типичная горожанка, достаточно оставить меня возле трёх сосен и вскоре можно будет забирать высохший труп.

Нет Ничего плохого в желании покорить Мир, Если только для этого не приходится идти по трупам.

- Действуй! - кивнув на пруд, скомандовал Алексей.
- А Там пиявок Нет случайно? Или змей?
- Нет.
- А лягушек?
- Ты и их боишься?
- Ну-у-у…
- Шагом марш в воду, Вельская! - приказал « Кот» и, усмехнувшись, добавил: - Тоже Мне - ведьма! Лягушек Она со змеями боится, ну-ну.

- Эм, вы Там демонов вызывали, чтобы натравить их на беднягу Киллара, что ли? - подавив нервный смешок, вызванный созерцанием этих фотографий, спросила я.
- Нет, мы кулинарные Рецепты зачитывали.

Меньше всего в этот Вечер я ожидала снова Увидеть Илью. Но он в лучших традициях бумеранга прилетел обратно, едва за окном стемнело.

- На что ты Согласна, мама? - отложив в сторону медведя, спросил меня Сын.
- На то, чтобы пожить в этом чудесном доме, милый. Тебе ведь тут нравится?
- Не особо. - Да здравствует детская Непосредственность! И что же Делать? - Но Если ты хочешь, мы поживем, - успокоил меня самый заботливый Мужчина на свете.

- Ты хочешь сказать, что проигравшие ищут проигравших, а победители - победителей? - спросил я.
- Пожалуй, - ответила Она. Но Главное, то, Кто жаждет Жизни, всегда найдут друг Друга, а тот, кто хочет влюбиться, всегда добьется своего и влюбится.

Может показаться, что единственный Ребенок в семье должен чувствовать себя одиноко, но я Никогда не была одинокой, потому что Родители открыли для меня целый Мир.

Отчаяние и какая-то непонятная, безадресная Злоба поднимались и комкали душу, самое ужасное, что причин этому отчаянию и злобе не Было никаких. Почему ей так Грустно? Почему так гадко, тошно так? Она не знала, она не могла понять, снова и снова приходя Все к тому же. Жизнь ее не имела ни малейшего смысла. Жизнь её на фиг никому не была нужна. Пора было кончать этот затянувшийся праздник.

…возвращаясь, домой, внезапно осознала: Все, что с ней происходит, никакая не Депрессия, а Мука безбожия.

Ужас залепил Глаза, уши, горло, тисками сжал Сердце: это Смерть была. И некому помочь, некому спасти ее. Хоть бы кто-нибудь, любой Человек, те две собачки, жучки из бревенчатой стенки, просто кто-то живой… Ехала умирать, так чего ж ты трусишь, ехала умирать - на. Как хотелось ей теперь жаловаться и слабо плакать, может быть, даже просить прощенья - у Глеба, родителей, у всех, кого обидела зря. Да вот только где они? Поздно. Но разве знала Она, что смерть - это так, что это не Небытие, не забвенье - Бездна, удушение, хлад. Раздавливает, как червяка, как лягушку, она не чувствовала Больше собственного тела, только Голова еще работала, но Мысли путались - да, она об этом читала, последним умирает Мозг, или наоборот?.. И уже на грани исчезновения и утраты сознания, в страшном напряжении, с усилием вдохнув каплю воздуха в Легкие, она выговорила наконец еле-еле: «Боже Мой! Боже мой, помоги!»

Наутро Аня проснулась с устойчивым ощущением: что-то случилось.
<...>
И тут Аня вспомнила.
Боже Мой, помоги! После этих слов Ужас и Смерть постепенно стихли, дышать стало легче, Она снова почувствовала себя живой, горячей, и… не одной. Рядом появился Кто-то. Кто согреет, когда Холодно. Вытрет Слезы, когда Тяжело. Будет ее Любить.

Церковь совершено не уважала неповторимость человеческой личности. Ради эфемерного «спасенья Души» Все никак не хотела подарить людям свободу оставаться собой - быть веселыми, глупыми, дурачками, добрыми, человечными - такими, какими сотворил их Сам, между прочим, Бог. Нет, каждого нужно Было затолкнуть в футляр, в Гроб ограничений, а поскольку исполнить их все равно невозможно - превратить в ханжу. Всех заставить наступить на горло собственной песне.
<...>
К последним страницам все оказалось как раз наоборот. Церковь Человека любит. Бесконечно, бережно, кротко. Потому что всякий Человек - Творение Божие, всякая Душа скрывает Божественную Красоту. Но Однажды человек пал, и с тех пор уже не умел Петь точно. Однако существовала и Святость, и глубинный Оптимизм христианства, по мнению архимандрита, состоял в том, что в церкви Христовой святыми могли стать все.
<...>
Это и было целью христианской Жизни - добраться до заложенной Богом сердцевины, пробиться к Божественному замыслу о тебе, услышать и открыть в себе свою настоящую песню.