Автор цитат: Борис Борисович Рыжий. Страница 2

Хочется позвонить
кому-нибудь, Есть же где-то
кто-нибудь, может быть,
кто не осудит это
"просто поговорить".
Хочется поболтать
с кем-нибудь, но серьёзно,
что-нибудь рассказать
путано, Тихо, слёзно.

Ты танцевала, Нет - ты танцевала, ты танцевала,
я точно помню - водки Было мало, а неба много. Ну да,
ей-богу, это было Лето. И до рассвета Свет фонаря был
голубого Цвета. Ты Всё забыла. Но это было. А ещё ты пела.
Листва шумела. Числа какого? Разве в этом Дело…
Не в этом дело!
А дело вот в чём: я вру безбожно, и скулы сводит, что
в Ложь, и только, влюбиться можно.
А Жизнь проходит.

Повсюду Снег, и смертная тоска,
и гробовая, видимо, доска.
Убить себя? Возможно, не кошмар, но
хоть Повод был бы, такового нет.
Самоубийство - в Восемнадцать лет
ещё нормально, в двадцать два -
вульгарно...

... Какие Там Судьба, Эпоха, рок,
я просто Человек и одинок
насколько это вообще возможно.

Где-то Там Далеко, где слоняются Запахи леса,
где-то там далеко, где Воздух, как обморок, пестр…
Там, где Вечер, где Осень, где плачет забытое детство,
заломив локоточки за рыжие головы звезд,
там Луна, не лесная, моя, по осенним полянам
мечется, тая в полу-
ночном серебре…
Где я - отблеск луны в бледно-си…
в бледно-синем тумане,
где я - Жизнь, не дожитая жизнь городских фонарей.

Закат, что в Небо вкровавлен Богом, безумной розой
завянет. Ветры утихнут. Слезы пойдут на убыль.
Мы будем Жить здесь. Мы будем Вместе смотреть…
А звезды
здесь разноцветны, как в фотоснимке Зрачки салюта.

Много Было всего, музыки было много,
а в кинокассах билеты были почти всегда.
В красном трамвае хулиган с недотрогой
ехали в никуда.
Музыки стало мало
и пассажиров, ибо трамвай - в депо.
Вот мы и вышли в Осень из кинозала
и зашагали по
длинной аллее Жизни. Оно про лето
было Кино, про Счастье, не про беду.
В последнем ряду Пиво и сигарета.
Я Никогда не сяду в первом ряду.

Ничего действительно не надо,
что ни назови:
ни чужого яблоневого сада,
ни чужой любви,
что Тебя поддерживает нежно,
уронить боясь.
Лучше страшно, лучше безнадежно,
лучше рылом в Грязь.

Благодарю за Всё. За тишину.
За Свет Звезды, что спорит с темнотою.
Благодарю за сына, за жену.
За музыку блатную за стеною.
За то благодарю, что скверный гость,
я всё-таки довольно сносно встречен.
И для плаща в прихожей вбили гвоздь.
И целый Мир взвалили Мне на плечи.
Благодарю за детские стихи.
Не за вниманье вовсе, за терпенье.
За Осень. За ненастье. За грехи.
За неземное это сожаленье.
За бога и за ангелов его.
За то, что Сердце верит, Разум знает.
Благодарю за то, что ничего
подобного на свете не бывает.
За всё, за всё. За то, что не могу,
чужое Горе помня, Жить красиво.
Я перед жизнью в тягостном долгу.
И только Смерть щедра и молчалива.
За всё, за всё. За мутную зарю.
За Хлеб, за Соль. Тепло родного крова.
За то, что я вас всех благодарю
за то, что вы не слышите ни Слова.

Я всех любил. Без дураков.

Длиною в Жизнь любая из дорог.

В России расстаются навсегда.
В России друг от Друга города
столь далеки,
что вздрагиваю я, шепнув "прощай".

Над домами, домами, домами
голубые висят Облака -
вот они и останутся с нами
на века, на века, на века.
Только пар, только белое в синем
над громадами каменных плит...
Никогда, никогда мы не сгинем,
мы прочней и нежней, чем гранит.
Пусть разрушатся наши скорлупы,
геометрия Жизни земной, -
оглянись, поцелуй меня в губы,
дай Мне руку, останься со мной.
А когда мы друг Друга покинем,
ты на крыльях своих унеси
только пар, только белое в синем,
голубое и белое в си…

... Душа моя, огнём и дымом,
путём небесно-голубым,
любимая, лети к любимым
своим.