Хваленый ум - не более как Хитрость, а Храбрость и вовсе сомнительна. <...> Самый Умный или, во всяком случае, самый хитрый из современных ему монархов, Людовик любил низменные наслаждения.
Луна, клянусь, ты создана,
Чтоб озарять приют влюбленных;
Для них одних сиять должна
В зерцале кладезей бездонных
И, оставляя на оконных
Решетках серебристый след,
Ресниц касаться полусонных,
Шепча, что близится Рассвет.
К чему Мне душу волновать
Опасным волшебством,
Судьбу сперва благословлять
И проклинать потом?
До смерти феникс одинок,
Себе он госп Один.
Как без голубки голубок,
Умру и я один.
Я и Слушать не хочу, что бывают на свете такие Животные, как пьяные попы, - возразил на это монах, - а Если и бывают, то негоже, чтобы мирянин так отзывался о духовном лице! Соблюдай Приличия, друг Мой, и скажи, что святой Человек был погружен в Размышления, а от этого нередко бывает, что Голова кружится и Ноги дрожат, словно Желудок переполнен молодым вином. Я на себе испытал такое Состояние.
Нет, мщение - это пир богов. И ЕслиПравда, как уверяют нас Священники, что боги приберегают это Право для самих себя, значит, они считают это Наслаждение слишком ценным, чтобы предоставлять его простым смертным. А Честолюбие! Это такое Искушение, которое способно тревожить человеческую душу даже среди небесного блаженства.
Слыхал я, как Люди восхваляли свободу, - пробормотал он, - а вот теперь Мне хотелось бы, чтобы какой-нибудь мудрец надоумил меня, что Делать с этой свободой!
Но ты не должен сердиться на Друга, который, желая тебе добра, встряхнул Тебя за плечи и разбудил от сладких грез, хотя бы он сделал это несколько сурово и грубо.
- Так что же у вас Есть, ЕслиНет ни правительства, ни семьи, ни религии?
- У меня есть Свобода. Я ни перед кем не гну спину и Никого не признаю. Иду куда хочу, живу как могу и умру, когда настанет МойЧас.