Автор цитат: Пётр Андреевич Вяземский. Страница 1

Для некоторых Любить отечество - значит дорожить и гордиться Карамзиным, Жуковским, Пушкиным и тому подобными и подобным. Для других любить отечество - значит любить и держаться Бенкендорфа, Чернышева, Клейнмихеля и прочих и прочего. Будто тот не любит отечество, Кто скорбит о худых мерах правительства, а любит его тот, кто потворствует мыслью, совестью и действием всем глупостям и противозаконностям людей облечённых властью? Можно требовать повиновения, но нельзя требовать согласия.

Женское Сердце - тёмная книга; как ни читай, ни перечитывай её в разных и многочисленных изданиях, а до всего не дочитаешься. Всё, кажется, идёт и читается просто, вдруг встретятся такие неожиданности, такие неправдоподобия, что разом срежет: становишься в Тупик, и переворачиваются вверх дном Все прежние Испытания и нажитые сведения.

Вот вы и я: подобье Розы милой,
Цветете вы и чувством и красой;
Я кипарис угрюмый и унылый,
Воспитанный летами и грозой.
И будет Мне воспоминанье ваше,
Подобно ей, свежо благоухать,
При нем душе Веселье будет краше,
При нем душе отраднее страдать.
Когда же вам сгрустнется, и случайно
Средь ясных дней проглянет Черный День, -
Пускай мое воспоминанье тайно
Вас осенит, как кипариса Тень.

Сердца томная забота,
Безымянная печаль!
Я невольно жду чего-то,
Мне чего-то смутно жаль.
Не хочу и не умею
Я развлечь свою хандру:
Я хандру свою лелею,
Как Любви своей сестру.
<...>
Дети Тайны и смиренья,
Гости сердца моего
Остаются без призренья
И не просят ничего.
Жертвы милого недуга,
Им знакомого давно,
Берегут они друг друга
И горюют заодно.
Их Никто не приголубит,
Их Ничто не исцелит...
Поглядишь: Хандра Все любит,
А Любовь всегда хандрит.

Сфинкс, не разгаданный до гроба,
О нём и ныне спорят вновь;
В Любви его роптала злоба,
А в злобе теплилась любовь.
Дитя осьмнадцатого века,
Его страстей он жертвой был:
И презирал он человека,
И Человечество любил.

Мне не к лицу шутить, не по душе смеяться,
Остаться должен я при немощи своей.
Зачем, отжившему, живым мне притворяться?
Болезненный Мой Смех всех слёз моих грустней.

За милой встречей вслед на жизненном пути
Как часто близок День утрат и расставанья.
И Там, где Молодость воскликнет: до свиданья!
Там Старость говорит печальное Прости.

Бесконечная Россия
Словно Вечность на земле!
Едешь, едешь, едешь, едешь,
Дни и версты нипочем!
Тонут Время и пространство
В необъятности твоей.
Степь широко на просторе
Поперек и вдоль лежит,
Словно огненное море
Зноем пышет и палит.
<...>
Грустно! Но ты грусти этой
Не порочь и не злословь:
От неё в душе согретой
Свято теплится любовь.
Степи голые, немые,
Всё же вам и песнь, и ч Есть!
Всё вы - матушка-Россия,
Какова Она ни есть!

«Жаль, что я не выпивши, а то дал бы оплеуху этому мерзавцу», - говорил Один оскорбленный, но трезвый мудрец.

Сравнил я Страх со щукою. Кто любит ее, тот заводи в пруду, но знай, что Она поглотит всю другую рыбу. Кто хочет страха, заводи его в Сердце подвластного, но помни, что он поглотит Все Другие Чувства.

Женщины правят, господствуют над нами, но чем? Слабостями своими, которые нас привлекают и очаровывают.

Можно похитить блестящую Мысль, счастливое Выражение; но Жар Души, но Тайна господствовать над чувствами других сердец не похищаются.

В нашу поэзию стреляют удачнее, чем в Лудвига Филиппа: вот второй раз, что не дают промаха.

У нас Самодержавие значит, что в России Все само собою держится.