Книга: Жалобная книга. Страница 3

Сопереживание, в Отличие от жалости, всегда внутри. Чтобы испытывать его, требуется способность оказаться в чужой шкуре и уже оттуда собственными глазами оглядеть ближайшие окрестности и дальние пригороды чужой Души. Не содрогаясь, но и не умиляясь, сохраняя Спокойствие, как наедине с собой, перед зеркалом. Оттуда, изнутри, действительно очень просто понять всякого Человека... Дурацкая, кстати, общеизвестная формула: "понять - значит простить", поскольку Настоящее, глубинное Понимание наглядно показывает, что прощать, собственно, нечего.

Нет Чувства болеее дурацкого, чем Надежда: оно лишает нас не только воли, но и Способности соображать.

В монологе я страшен, кого угодно усыплю.

Свой небесный свод каждый чинит в одиночку.

- Что-то Мне весь День везёт, кстати. (...).
- Это как раз понятно. Ты следуешь своей судьбе, вот тебе и везёт. Так всегда бывает.

Знамо Дело: "не так" всегда и выходит, Если ждёшь чего-то, ждёшь и ждёшь, и ждёшь. Сперва нетерпеливо, стуча копытом, раздувая ноздри, но Потом привыкаешь ждать, входишь во Вкус даже, осознаешь вдруг, что Ожидание - не приятней, Конечно, Нет, но, безусловно, безопасней, чем вынос парадного блюдечка с траурной голубой каймой: получите, распишитесь! И вот, когда в организме уже накопилась критическая масса смирения и стоицизма, когда ждать бы еще и ждать, тянуть бы всласть резиновую эту лямку, вдруг - хлоп! - дождалась. Здрасьте пожалуйста.
В таких случаях Всё и получается не так. Потому что, по хорошему, Желания наши должны бы сбываться сразу же, незамедлительно, или вовсе Никогда. Жестоко вышло бы, но честно, а не вот эта пресная экзистенциальная размазня, когда между первым импульсом, дикарским, младенческим воплем сознания: "Хочу, моё!" - и великодушным жестом небес: "Ладно, получай", - Пропасть - не пропасть, но уж точно вязкое, тоскливое Болото. Погибнуть не погибнешь, а вот изгваздаешься наверняка, и на смену давешнему страстному желанию придет смертельная Усталость, и, того гляди, робкое Признание сорвётся с губ: " Мне бы Сейчас помыться, обогреться, полежать тихонько в углу, в покое, отдохнуть, а Больше и не Надо ничего".
Небесная канцелярия от таких выкрутасов обычно ярится, и ребят, в общем, можно понять. Но и нас, счастливчиков, вымоливших, выклянчивших, высидевших по карцерам вожделенный Дар судьбы, тоже понять можно. Потому что нельзя, нельзя вот так из живых людей жилы тянуть, пытать безвинно, заливая в горло расплавленное, свинцовое, тяжкое Время Ожидания.

Но Люди (...) во Все не равны - просто потому, что все Разные.

А когда кто-то маленький узнаёт Смысл Жизни, он становится взрослым - так, между прочим, до сих пор считается. Другое Дело, что и тогда, в незапамятные Времена, и теперь, в очень даже «запамятные», Все то и дело узнают чужой Смысл Жизни. А свой собственный почти Никто не узнаёт - так уж Всё Смешно, по-дурацки устроено.

- Правда, - говорю, - дрянью не бывает. Правда - это просто правда.

Вот Она, Судьба, Боль и Благодать, Всё в одном флаконе, взбалтывать перед употреблением, прятать от детей и домашних животных, ибо - яд.

Что будет Там - на фиг неведомо, но Мне, по правде сказать, плевать. Я не верю в Будущее, будущего Нет, всегда Есть только здесь-и-сейчас, - банально, но ведь Правда, глупо её не знать.

Всё Хорошо, что кончается хоть как-то.

Я, кажется, увеличу число счастливых идиотов на одну человекоединицу. И это Правильно: счастливых идиотов должно быть Больше, чем нас, несчастных придурков.

Подушечки моих пальцев расчерчены словно для Игры в крестики-нолики.
Игра, Надо подумать, ещё и не начиналась толком, самим крестиков и ноликов почти не Пока, только пустые крестообразные поля. Мне не очень интересно, Кто будет играть; исход игры, тем более, до фени. Единственное, что немного тревожит: расцарапают ли они мои пальцы до крови или обойдутся со мной бережно, вспомнив, что при всех своих странностях, вполне обычный ошмёточек органической материи, хрупкое, уязвимое человеческое Существо. Истекать кровью мне совсем не с Руки. Не с обеих рук, ни с левой, ни с правой. Хватит уж.