В тех редких случаях, когда меня охватывало
Одиночество, и я позволял себе публичные излияния о своих страданиях, часом
Позже я содрогался от отвращения к себе, я становился чужим самому себе, словно я лишался собственного общества. Я также не позволял никому откровенничать со мной - я не испытывал ни малейшего
Желания навлекать на себя долговое обязательство взаимных откровений.