И, черноугольный вперяя в стену взор,
Великолепный
Царь, к вискам прижавши длани,
Вновь вержет на
Весы движенья, споры, брани
И сдавленно хулит свой с Богом договор.
Раздавлен мудростью, всеведеньем проклятым,
Он, в жертву отданный плодам и ароматам,
Где тление и
Смерть свой взбороздили
След, -
Свой
Дух сжигает он и горькой дышит гарью.
- Тростник! Светильники! - и нежной киноварью
Чертит на хартии:
Всё Суета сует.