Персонаж: профессор Филипп Филиппович Преображенский

Филип Филиппович: - Так что же вы читаете? Робинз Она Крузо?
Шариков: - Эту как её..? Переписку Энгельса с этим... как его дьявола... с Каутским.
Филип Филиппович: - Позвольте узнать, что вы можете сообщить по поводу прочитанного?
Шариков: - Да не согласен я.
Филип Филиппович: - Что... с Энгельсом или с Каутским?
Шариков: - С обоими...
Филип Филиппович: - Это замечательно, клянусь Богом. Да... И что вы можете со своей стороны предложить?
Шариков: - Да что тут предлагать? А то пишут-пишут... конгресс... Немцы какие-то... Голова пухнет. Взять Всё да и поделить!
Филип Филиппович: - Так я и думал. Именно это я и полагал.
Борменталь: - А вы и Способ знаете?
Шариков: - Да какой тут способ. Дело нехитрое. А то что ж - Один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой по помойкам шляется, Питание ищет.
Филип Филиппович: - Насчёт семи комнат - это вы, Конечно, на меня намекаете? Ну что ж, Хорошо, я не против дележа. Доктор, скольким мы Вчера отказали?
Борменталь: - Тридцати девяти человекам.
Филип Филиппович: - Так. 390 рублей. С вас, Шариков, 130. Потрудитесь внести.
Шариков: - Хорошенькое дело! Это за что такое?
Филип Филиппович: - За кран и за кота! За Безобразие, которое вы учинили и благодаря которому сорвали приём! Человек, как первобытный, бегает по всему дому и срывает краны! Кто убил кошку мадам Полосухер, кто?
Борменталь: - Вы, Шариков, третьего дня укусили даму на лестнице.
Шариков: - Да она меня по морде хлопнула! У меня не казённая морда!
Борменталь: - Потому что вы её за Грудь ущипнули! Вы стоите...
Филип Филиппович: - Вы стоите на самой низкой ступени развития. Вы - ещё только формирующееся слабое в умственном отношении Существо. Все ваши Поступки звериные. И вы, в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе давать Советы космического масштаба и космической же Глупости о том, как всё поделить!... А сами в то же Время наглотались зубного порошку.
Борменталь: - Третьего дня.

Наука ещё не знает способов обращать зверей в людей. Вот я попробовал да только неудачно, как видите. Поговорил и начал обращаться в первобытное Состояние. Атавизм.

- А как это "по-настоящему", позвольте осведомиться?
- Желаю... Чтобы... Все!
- И вам того же.

Вы напрасно, господа, ходите без калош. Во-первых, вы простудитесь, а во-вторых, вы наследите Мне на коврах. А Все ковры у меня персидские.

- Скажите, это вас вселили в квартиру Фёдор Палыча Саблина?
- Нас!
- Боже, пропал Дом... Что будет с паровым отоплением?..

- Что это за Гадость? Я говорю о галстуке.
- Чем же гадость? Шикарный галстук. Дарья Петровна подарила.
- Дарья Петровна вам Мерзость подарила.

Мне шестьдесят и я имею Право вам советовать. На Преступление не идите Никогда, против кого бы оно ни Было направлено. Доживите до старости с чистыми руками.

- Зина, я купил этому прохвосту краковской колбасы. Потрудись накормить его.
- Краковской! Краковскую я Лучше сама съем.
- Только попробуй! Я тебе съем! Это Отрава для человеческого желудка. Взрослая девушка, а, как Ребенок, тащишь в Рот всякую Гадость. Предупреждаю: ни я, ни Доктор Борменталь не будем с тобой возиться, когда у Тебя живот схватит.

- Помилуйте, Филипп Филиппович, да ежели его еще обработает этот Швондер, что же из него получится? Боже Мой, я только теперь начинаю понимать, что может выйти из нашего Шарикова!
- Ага! Теперь поняли? А я это понял через десять дней после операции. Так вот, этот Швондер и Есть самый главный Дурак! Он Сейчас всячески старается натравить его на меня, не понимая однако, что Если кто-нибудь в свою Очередь натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся только рожки да ножки!

Террором Ничего поделать нельзя. Это я утверждал, утверждаю и буду утверждать. Они думают, что Террор им поможет. Нет, нет, не поможет. Какой бы он ни был - белый, красный, даже коричневый.

- Зинуш, что это значит?
- Опять Общее собрание сделали.
- Опять? Ну, теперь, стало быть, пошло, пропал Дом. Всё будет, как по маслу. Вначале каждый Вечер Пение, затем в сортирах замёрзнут трубы, Потом лопнет паровое отопление и так далее.
- Вы слишком мрачно смотрите на Вещи, Филипп Филлипович. Они теперь резко изменились.
- Голубчик, я уж не говорю о паровом отоплении! Пусть: раз социальная Революция - не Надо топить. Но я спрашиваю: Почему это, когда это началось, Все стали ходить в грязных колошах и валенках по мраморной лестнице!
- Вот это да...
- Голубчик! Я не говорю уже о паровом отоплении. Не говорю. Пусть: раз социальная революция - не нужно топить. Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта История, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор ещё запирать под замок? И ещё приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо их не стащил?
- Он бы прямо на митингах мог Деньги зарабатывать... Первоклассный деляга.