Персонаж: Пауль Боймер. Страница 3

Мне кажется, что они слишком много говорят. У них Есть свои Заботы, Цели и Желания, но я не могу воспринимать Все это так, как они. Иногда я сижу с кем-нибудь из них в саду ресторанчика и пытаюсь объяснить, какое это Счастье - вот так спокойно сидеть; в сущности человеку Ничего Больше и не Надо. Конечно, они понимают меня, соглашаются со мной, признают, что я прав, - но только на словах, в том-то все и Дело, что только на словах; они чувствуют это, но всегда только отчасти, они - Другие Люди и заняты другими вещами, они такие двойственные, Никто из них не может почувствовать это всем своим существом; впрочем, и сам я не могу в точности сказать, чего я хочу.
Когда я вижу их в их квартирах, в их учреждениях, на службе, их Мир неудержимо влечет меня, мне Хочется быть Там, с ними, и позабыть о войне; но в то же Время он отталкивает меня, кажется мне таким тесным. Как можно заполнить этим всю свою Жизнь? Надо бы сломать, разбить этот мир. Как можно Жить этой жизнью, Если там Сейчас свистят осколки над воронками и в небе поднимаются ракеты, если там сейчас выносят раненых на плащ-палатках и мои товарищи Солдаты стараются поглубже забиться в окоп! Здесь живут другие люди, люди, которых я не совсем понимаю, к которым я испытываю Зависть и Презрение. Я невольно вспоминаю Ката, и Альберта, и Мюллера, и Тьядена. Что-то они сейчас делают? Может быть, сидят в столовой, а может быть, пошли купаться. Вскоре их снова пошлют на передовые.

Меня могут убить, - это Дело случая. Но то, что я остаюсь в живых, - это опять-таки дело случая.

... Война - это нечто вроде опасной болезни, от которой можно умереть, как умирают от рака и туберкулеза, от гриппа и дизентерии. Только смертельный исход наступает гораздо чаще, и Смерть приходит в гораздо более разнообразных и страшных обличьях.

Он был убит в октябре 1918 Года, в Один из тех дней, когда на всем фронте Было так Тихо и спокойно, что Военные сводки состояли из одной только Фразы: "На Западном фронте без перемен".

Кто не похабничает, тот не Солдат.

... Все Ужасы можно пережить, Пока ты просто покоряешься своей судьбе, но попробуй размышлять о них, и они убьют Тебя.

Над нами тяготеет Проклятие - Культ фактов.

Теперь мы вернемся усталыми, в разладе с собой, опустошенными, вырванными из почвы и растерявшими Надежды. Мы уже не сможем прижиться.

Мы бесчувственные мертвецы, которым какой-то фокусник, какой-то Злой волшебник вернул способность бегать и убивать.

Мы не сражаемся, мы спасаем себя от уничтожения. Мы швыряем наши гранаты в людей, - какое нам Сейчас Дело до того, Люди или не люди Эти Существа с человеческими руками и в касках?

Фронт - это Клетка, и тому, Кто в нее попал, приходится, напрягая Нервы, ждать, что с ним будет дальше. Мы сидим за решеткой, прутья которой - траектории снарядов; мы живем в напряженном ожидании неведомого. Мы отданы во Власть случая.

Когда мы выезжаем, мы просто Солдаты, порой угрюмые, порой веселые, но как только мы добираемся до полосы, где начинается фронт, мы становимся полулюдьми - полуживотными.

Ни для кого на свете Земля не означает так много, как для солдата. В те минуты, когда он приникает к ней, долго и крепко сжимая её в своих объятиях, когда под огнем Страх смерти заставляет его глубоко зарываться в нее лицом и всем своим телом, Она его единственный друг, его брат, его Мать. Ей, безмолвной надежной заступнице, стоном и криком поверяет он свой страх и свою Боль, и она принимает их и снова отпускает его на десять секунд, - десять секунд перебежки, еще десять секунд Жизни, - и опять подхватывает его, чтобы укрыть, порой Навсегда.