Персонаж: Альберт Кропп

- Но что я Все-таки хотел бы узнать, так это вот что: началась бы Война или не началась, Если бы кайзер сказал « Нет»?
- Я уверен, что войны не Было бы, ведь он, говорят, сначала вовсе не хотел ее.
- Ну пусть не он Один, пусть двадцать-тридцать Человек во всем мире сказали бы «нет», - может быть, тогда ее все же не было бы?
- Пожалуй что так, но ведь они-то как раз хотели, чтоб Она была.

Мне думается, это скорее что-то вроде лихорадки. Никто как будто бы и не хочет, а смотришь, - Она уж тут как тут. Мы войны не хотим, Другие утверждают то же самое, и все-таки чуть не весь Мир в нее впутался.

Два Года подряд стрелять из винтовки и метать гранаты - это нельзя сбросить с себя, как сбрасывают грязное Белье…

- Что же с нами будет, когда мы вернемся? - спрашивает Мюллер, и даже ему становится не по себе.
Кропп пожимает плечами:
- Не знаю. Сначала Надо остаться в живых, а Там видно будет.

- …стоило ему стать унтер-офицером, как он превратился в живодера. Как это получается?
- Да и не только Химмельштос, это случается с очень многими. Как получат нашивки или саблю, так сразу становятся совсем другими людьми, словно бетону нажрались.
- Все Дело в мундире…

- Война сделала нас никчемными людьми.
Он прав. Мы Больше не Молодежь. Мы уже не собираемся брать Жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей Жизни. Нам Было Восемнадцать лет, и мы только еще начинали Любить Мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в Наше Сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.

- У меня ни к чему Нет охоты, - устало отвечает Кропп. - Ведь рано или Поздно ты умрешь, так не Все ли равно, что ты нажил? И вообще я не верю, что мы вернемся.
- Знаешь, Альберт, когда я об этом размышляю, - говорю я через некоторое Время, переворачиваясь на спину, - когда я думаю о том, что Однажды я услышу Слово « Мир» и это будет Правда, Мне Хочется сделать что-нибудь немыслимое, - так опьяняет меня это слово. Что-нибудь такое, чтобы знать, что ты не напрасно валялся здесь в грязи, не напрасно попал в этот переплет. Только я Ничего не могу придумать. То, что действительно можно сделать, вся эта процедура приобретения Профессии, - сначала Учеба, Потом жалованье и так далее, - от этого меня с Души воротит, потому что так Было всегда, и все это отвратительно. Но ничего другого я не нахожу, ничего другого я не вижу, Альберт.
В эту минуту все кажется мне беспросветным, и меня охватывает отчаяние.
Кропп думает о том же.