Автор цитат: Евгений Замятин. Страница 3

- Я не позволю! Я хочу, чтоб Ни Кто, кроме меня. Я убью всякого, кто... Потому что вас - я вас - -
Я увидел: лохматыми лапами он грубо схватил её, разодрал у ней тонкий шёлк, впился зубами - я точно помню: именно зубами.
Уж не знаю как - I выскользнула. И вот - Глаза задёрнуты этой проклятой непроницаемой шторой - Она стояла, прислонившись спиной к шкафу, и слушала меня. Помню: я был на полу, обнимал её Ноги, целовал колени. И молил: " Сейчас - сейчас же - сию же минуту..."
Острые Зубы - острый, насмешливый треугольник бровей. Она наклонилась, молча отстегнула мою бляху.
- "Да! Да, милая - милая", - я стал торопливо сбрасывать с себя юнифу. Но I - так же молчаливо - поднесла к самым моим глазам Часы на моей бляхе. Было без пяти минут 22.30. Я похолодел. Я знал, что это значит - показаться на улице Позже 22.30. Все мое Сумасшествие - сразу как сдунуло. Я - был я. Мне было Ясно одно: я ненавижу её, ненавижу, ненавижу!

I встряхнула головой, сбросила с себя что-то. Ещё раз, секунду, коснулась меня вся - так аэро секундно, пружинно касается земли перед тем, как сесть.
- Ну, давай мои Чулки! Скорее!

Сквозь стену слева: перед зеркальной дверью шкафа - Женщина торопливо расстёгивает юнифу. И на секунду, смутно: Глаза, Губы, две острых розовых завязи. Затем падает штора, во Мне мгновенно Всё вчерашнее, и я не знаю, что "наконец ещё одно", и не хочу об этом, не хочу! Я хочу одного: I. Я хочу, чтобы Она каждую минуту, всякую минуту, всегда была со мной - только со мной.

Смех бывает разного Цвета. Это - только далекое Эхо взрыва внутри вас: может быть - это праздничные, красные, синие, золотые ракеты, может быть - взлетели вверх клочья человеческого тела...

Вот что: представьте себе - квадрат, живой прекрасный квадрат. И ему Надо рассказать о себе, о своей Жизни. Понимаете - квадрату меньше всего бы в голову пришло Говорить о том, что у него четыре угла равны: он этого уже просто не видит - настолько это для него привычно, ежедневно. Вот и я Все Время в этом квадратном положении.

Каждое Утро, с шестиколесной точностью, в Один и тот же Час и в одну и ту же минуту мы, миллионы, встаем как один. В один и тот же час единомиллионно начинаем работу - единомиллионно кончаем. И, сливаясь в единое, миллионорукое Тело, в одну и ту же, назначенную Скрижалью, секунду, мы подносим Ложки ко рту и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем в аудиториум, в зал Тэйлоровских экзерсисов, отходим ко сну...

Быть оригинальным - это нарушить Неравенство.

Душа - тяжелое заболевание.

Я заперся в себе, как в древнем непрозрачном доме - я завалил Дверь камнями, я завесил окна.

- Не Надо! Не надо, - крикнул я...
Так же, как заслониться руками и крикнуть это пуле: вы еще слышите свое смешное "не надо", а Пуля уже прожгла, уже вы корчитесь на полу.

Вы знаете... или, может быть, вы не знаете, - я не могу как следует писать - Всё равно: Сейчас вы знаете, что без вас у меня не будет ни одного дня, ни одного утра, ни одной весны.
<...>
И будто Комната у меня - не четырехугольная, а круглая, и без конца - кругом, кругом, и всё одно и то же, и нигде никаких дверей.
Я не могу без вас - потому что я вас люблю.

Странное Ощущение: я чувствовал ребра - это какие-то железные прутья и мешают - положительно мешают сердцу, тесно, не хватает места.

Я боюсь, что у русской литературы одно только Будущее: её Прошлое.

Самое Прекрасное в Жизни - Бред, и самый прекрасный бред - Влюблённость.