Автор цитат: Арсений Александрович Тарковский. Страница 1

Выпало Лето холодной иголкой
Из онемелой Руки тишины
И запропало в потёмках за полкой,
За штукатуркой мышиной Стены.

Вернулся я домой, и вымыл руки,
И лег, закрыв Глаза. И в смутном звуке,
Проникшем в комнату из-за окна,
И в сумерках, нависших как в предгрозье,
Без всякого бессмертья, в грубой прозе
И наготе стояла Смерть Одна.

Эй, в чёрном ситчике, неряха городская,
Ну, Здравствуй, мать-весна! Ты вон теперь какая:
Расселась - Ноги вниз - на Каменном мосту
И первых ласточек бросает в пустоту.

Ты, что бабочкой чёрной и белой,
Не по-нашему дико и смело,
И в моё залетела жильё,
Не колдуй Надо мною, не делай
Горше горького Сердце моё.

До сих пор Мне Было невдомёк -
Для чего мне звёздный каталог?
В каталоге десять миллионов
Номеров небесных телефонов,
Десять миллионов номеров
Телефонов марев и миров,
Полный свод свеченья и мерцанья,
Список абонентов мирозданья.
Я-то знаю, как зовут звезду,
Я и Телефон её найду,
Пережду я Очередь земную,
Поверну я азбуку стальную:
- А-13-40-25.
Я не знаю, где Тебя искать.
Запоет мембрана телефона:
- Отвечает альфа Ориона.
Я в дороге, я теперь Звезда,
Я тебя забыла навсегда.
Я звезда - денницына сестрица,
Я тебе не захочу присниться,
До тебя мне Дела Больше нет.
Позвони мне через триста лет.

Под сердцем травы тяжелеют росинки,
Ребенок идет босиком по тропинке,
Несет землянику в открытой корзинке,
А я на него из окошка смотрю,
Как будто в корзинке несет он зарю.
Когда бы ко Мне побежала тропинка,
Когда бы в руке закачалась корзинка,
Не стал бы глядеть я на Дом под горой,
Не стал бы завидовать доле другой,
Не стал бы совсем возвращаться домой.

Всё, что Мило, зримо, живо,
Повторяет свой полёт,
Если ангел объектива
Под крыло твой Мир берёт.

Мне раз ещё Увидеть суждено
Сверкающее это полотенце,
Божественную перемычку счастья,
И что бы Люди Там ни говорили -
Я доживу, переберу позвездно,
Пересчитаю их по каталогу,
Перечитаю их по книге ночи.

В Сердце дунет Ветер тонкий,
И летишь, летишь стремглав,
А Любовь на фотоплёнке
Душу держит за рукав,
У забвения, как птица,
По зерну крадёт - и что ж?
Не пускает распылиться,
Хоть и умер, а живёшь -
Не вовсю, а в сотой доле,
Под сурдинку и во сне,
Словно бродишь где-то в поле
В запредельной стороне.

Влюбленность - так это чувствуешь, словно Тебя накачали шампанским... А Любовь располагает к самопожертвованию. Неразделенная, несчастная любовь не так эгоистична, как Счастливая; это - жертвенная любовь. Нам так дороги Воспоминания об утраченной Любви, о том, что Было дорого когда-то, потому что всякая любовь оказывает Влияние на Человека, потому что в конце концов оказывается, что и в этом была заключена какая-то порция добра.

Мерцая жёлтым язычком,
Свеча Всё Больше оплывает.
Вот так и мы с тобой живём
Душа горит и Тело тает.

Отнятая у меня, ночами
Плакавшая обо Мне, в нестрогом
Чёрном Платье, с детскими плечами,
Лучший Дар, не возвращённый Богом,
Заклинаю прошлым, настоящим,
Крепче спи, не всхлипывай спросонок,
Не следи за мной зрачком косящим,
Ангел, оленёнок, соколёнок.
Из камней Шумера, из пустыни
Аравийской, из какого круга
Памяти - в сиянии гордыни
Горло мне захлестываешь туго?
Я не знаю, где твоя держава,
И не знаю, как сложить заклятье,
Чтобы снова потерять мне право
На твоё дыханье, Руки, платье.

Я в детстве заболел
От голода и страха. Корку с губ
Сдеру - и Губы облизну; запомнил
Прохладный и солоноватый вкус.
А Все иду, а все иду, иду,
Сижу на лестнице в парадном, греюсь,
Иду себе в бреду, как под дуду
За крысоловом в реку, сяду - греюсь
На лестнице; и так знобит и эдак.
А Мать стоит, рукою манит, будто
Невдалеке, а подойти нельзя:
Чуть подойду - стоит в семи шагах,
Рукою манит; подойду - стоит
В семи шагах, рукою манит.
Жарко
Мне стало, расстегнул я ворот, лет, -
Тут затрубили трубы, Свет по векам
Ударил, Кони поскакали, мать
Над мостовой летит, рукою манит -
И улетела...

В пустоте оставляю себя самого,
Равнодушно смотрю на себя - на него.