Книга: Бесы. Страница 3

Святая Русь - Страна деревянная, нищая и… опасная, страна тщеславных нищих в высших слоях своих, а в огромном большинстве Живет в избушках на курьих ножках.

Вы стилист, а не друг, а Дружба - это только прославленное Слово, в сущности: взаимное излияние помой…

Вообще в каждом несчастии ближнего Есть всегда нечто веселящее посторонний глаз - и даже Кто бы вы ни были.

- Кто научит, что Все хороши, тот Мир закончит.
- Кто учил, того распяли.

- Административный Восторг? Не знаю, что такое.
- То Есть… Vous savez, chez nous… En un mot, поставьте какую-нибудь самую последнюю Ничтожность у Продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя вправе Смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет, pour vous montrer son pouvoir. «Дай-ка, дескать, я покажу над тобою мою Власть…» И это в них до административного восторга доходит…

- Друзья мои, - учил он нас, - наша Национальность, Если и в самом деле «зародилась», как они Там теперь уверяют в газетах, - то сидит еще в школе, в немецкой какой-нибудь петершуле, за немецкою книжкой и твердит свой вечный немецкий Урок, а немец-учитель ставит ее на колени, когда понадобится. За учителя-немца хвалю; но вероятнее всего, что Ничего не случилось и ничего такого не зародилось, а идет Всё как Прежде шло, то Есть под покровительством божиим. По-моему, и довольно бы для России, pour notre sainte Russie. Притом же Все Эти всеславянства и национальности - всё это слишком старо, чтобы быть новым. Национальность, если хотите, Никогда и не являлась у нас иначе как в виде клубной барской затеи, и вдобавок еще московской.

«Высший Либерализм» и «высший либерал», то Есть либерал без всякой Цели, возможны только в одной России.

"Тут же на Горе паслось большое Стадо свиней, и Бесы просили его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы вышедши из Человека вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли Видеть происшедшее, и пришедши к Иисусу нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им как исцелился бесновавшийся".
- Друг Мой, - произнес Степан Трофимович в большом волнении, - savez-vous, это чудесное и... необыкновенное Место Было Мне всю Жизнь камнем преткновения... dans ce livre... так что я это место еще с детства упомнил. Теперь же мне пришла Одна Мысль; une comparaison. Мне ужасно много приходит теперь мыслей: видите, это точь-в-точь как наша Россия. Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней - это Все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века! Oui, cette Russie, que j'aimais toujours. Но великая мысль и великая Воля осенят ее свыше, как и того безумного бесноватого, и выйдут все эти бесы, вся нечистота, вся эта Мерзость, загноившаяся на поверхности... и сами будут проситься войти в свиней. Да и вошли уже может быть! Это мы, мы и те, и Петруша... et les autres avec lui, и я может быть Первый, во главе, и мы бросимся, безумные и взбесившиеся, со скалы в Море и все потонем, и туда нам Дорога, потому что нас только на это ведь и хватит. Но больной исцелится и "сядет у ног Иисусовых"... и будут все глядеть с изумлением... Милая, vous comprendrez apres, а теперь это очень волнует меня... Vous comprendrez apres... Nous comprendrons ensemble.

Из-под беспрерывной к вам ненависти, искренней и самой полной, каждое Мгновение сверкает Любовь и… Безумие… самая искренняя и безмерная любовь и - безумие! Напротив, из-за Любви, которую Она ко Мне чувствует, тоже искренно, каждое мгновение сверкает Ненависть, - самая великая! Я бы Никогда не мог вообразить Прежде Все Эти… метаморфозы.

Ты до такой степени предан Мне и услужлив, что я всякий раз смотрю на Тебя вне себя от страха.

В ней таилась какая-то нестерпимая Любовь к нему, среди беспрерывной ненависти, ревности и презрения. Она охраняла его от каждой пылинки, нянчилась с ним двадцать два Года, не спала бы целых ночей от Заботы, Если бы Дело коснулось до его репутации поэта, ученого, гражданского деятеля. Она его выдумала и в свою выдумку сама же первая и уверовала. Он был нечто вроде какой-то ее Мечты… Но она требовала от него за это действительно многого, Иногда даже рабства.