Автор цитат: Захар Прилепин. Страница 5

Когда Смирение из святого Человека делает опустившееся Ничтожество? И когда буйство делает из национального героя припадочного психопата?

Идеальный Способ выяснить степень пошлости твоей Женщины - Увидеть её в крайнем раздражении. И ещё - послушать, как Она говорит о плотских утехах.

Мы очень любим, когда Женщины пугаются. Входим, волоча кишки за собой. Милый Мой, что у Тебя с кишками, отчего они так волочатся за тобой? Ерунда, не обращай внимания, со мной и не такое бывало.

Запасы бесстыдства в любом человеке огромны, сколько ни копай - до дна так и не доберешься.

Я потерял Спички. Коробок потерял, говорю.
Потерял Ощущение бренности, гибельности бытия.
Наглый, Слово сорняк, стою на мокром ветру.
Счастье, как ты велико. Куда Мне спрятать тебя?
Нет ощущенья Холода, слякоти.
Пелена ветра, тумана и снега не настигает меня.
Что-то крошится в ладонях. Кажется, это зима:
Бесится, но не слышно, будто в немом кино.
Не принимаю к сердцу. Не научусь принимать.
Очень хочу принять, но Сердце, как тот щенок,
Глупо сидит в углу, в лужице на полу.
То он полижет живот, то он почешет скулу.
Сердце, где ты и что ты? Ты что же, вовсе нигде?
Не знаю твое биенье, не чувствую Тяжесть твою.
Господи, строгий Боже, как же ты не доглядел,
Что я стою, улыбаясь. Даже, что просто стою.
Нет Ощущения времени. Теплый, безумный, живой,
Вижу сплошное счастье. Куда мне столько его.
Стыло, я знаю, стыло. Я знаю и не могу впустить в себя
Хоть на атом черную синеву -
Гарью пропахший Вечер - Город в грязном снегу-
Гибельность этого сердца - этого ветра звук.
Я не умею Больше не миловать, не корить.
Что мне просить у Бога? Разве что, прикурить.

Нет большей пустоты, чем в Ожидание.

Всё вокруг стало замечательным; и это «всё» Иногда словно раскачивалось, а иногда замирало, чтобы им насладились. Мы наслаждались. Ничего не могло коснуться настолько, чтобы вызвать какую-либо иную реакцию, кроме хорошего и легкого смеха.

Сердце отсутствовало. Счастье - невесомо, и носители его - невесомы. А сердце - тяжёлое. У меня не Было сердца. И у неё не было сердца, мы оба были бессердечны...

Мне с детства был невыносим Звук собственного сердца. Если ночью, во сне я, ворочаясь, ложился так, что начинал слышать пульсацию, Сердцебиение, - скажем, укладывал голову на Плечо, - то Пробуждение наступало мгновенно. Стук сердца мне всегда казался отвратительным, предательским, убегающим. С какой стати этот нелепый красный кусок мяса тащит меня за собой, в полную пустоту и темень? Я укладывал голову на подушку и успокаивался - Тишина... никакого сердца Нет... Всё в порядке...

Так много слёз в твоих глазах. Сморгни, мама, это Невыносимо.

Ад - это когда уже нельзя Терпеть, а умереть - ещё не дают.

Думал о маме и Яне. Они сменялись в голове, и обеих их Было жалко нестерпимо, и обе казались родными настолько, что умереть за них хотелось немедленно и легко.

Бабушка Тихо говорила:
- Сяду у окна и сижу, сижу. Думаю, Кто бы Мне сказал: иди тысячу ден, босиком, в любую зиму, чтобы сыночков Увидеть своих, и я бы пошла. Ништо не Говорить, не трогать, просто увидеть, как дышат.
Бабушка говорила спокойно, и за словами её стоял Чёрный Ужас, то самое, почти немыслимое Одиночество, о котором совсем недавно думал Саша - одиночество, открывшееся иной своей стороной - огромное, но лишённое эха, - оно не отзывалось никак, ни на какие Голоса.