Книга: Жизнь взаймы. Страница 2

Мы, Итальянцы, меланхолики, хотя выглядим совсем иначе, - и Все же мы меланхолики.

Праздники… как бы это получше выразиться… наводят на меня Грусть. Устраивая их, всегда хочешь что-нибудь Забыть… но забыть не удается.

Весь День, незримый, он чудился ей, и Она отдавалась звуку его Голоса, так же как отдавалась горячему небу и белому сиянию моря. Клерфэ всегда, где бы она ни находилась, был с ней - спала ли она под пиниями в тени статуй богов, читала ли на скамейке Петрарку или « Исповедь святого Августина», любовалась ли морем, не думая ни о чем, или сидела на террасе в тот таинственный Час, когда спускаются Сумерки и итальянки говорят: «felicissima notte» *, - в тот час, когда по воле неведомого божества в каждом слове чудится Вопрос. Далекий гул, заполнявший громом барабанов и Небо и Вечер, слышался постоянно, и Кровь Лилиан Тихо струилась и пульсировала ему в унисон. То была Любовь без слов.

- Ты Мне очень нравишься. Почему я Никогда не зову Тебя по имени?
- Меня Никто не зовет по имени.
- Тогда я тем более должна звать.

А знаешь, ты ведь пьяна, но тебе это очень идет.

- Я боготворю тебя.
- Не говори это слишком часто. Боготворить можно только издали.
- Но не тебя.
- Тогда говори об этом Все Время. Мне это необходимо, как Вода и Вино.

-  Почему вы живете на левом берегу? Из романтических побуждений?
- Случайно. Это самое Лучшее побуждение из всех, какие я знаю.

Самое опасное то, что в тебе уживаются и синий чулок, и греческая гетера времен упадка, которую Судьба забросила в Византию.

Твои Поступки Никогда нельзя предусмотреть. Ты подчиняешься особым, неведомым Мне законам.

- Что ты нюхаешь? Чем я пахну?
- Чесноком, луной и ложью, которую я никак не могу распознать.

У меня такое Чувство, будто я всегда ждал этой ночи. Весь тот Мир, который простирается позади пропахшей чесноком конторки портье, погиб. Только мы одни успели спастись.

Ночью твоя Кожа светится, как раковина изнутри. Она не поглощает Свет, она отражает его.

Она вдруг показалась ему ужасно одинокой, именно одинокой, а не покинутой.

- Научился во Время войны.
- Ты многому научился во время войны. Правда?
- Очень многому. Ведь почти всегда Война.