Книга: Океан в конце дороги

Ночью Пушок спал со мной на кровати. Иногда, когда Сестры не Было Рядом, я разговаривал с ним, немного надеясь, что он ответит по-человечески.

Умирать Мне не хотелось. Родители говорили, что по-настоящему я не умру, мое Настоящее «я» не умрет: Никто по-настоящему не умирает; просто Мой котенок и добытчик опалов получили Новое Тело и скоро вернутся. Я не знал, верить этому или Нет. Я знал только, что уже привык быть собой, что люблю свои книжки, дедушку с бабушкой и Лэтти Хэмпсток, а Смерть у меня заберет Все это.

... "Больно не будет". Я глядел на него. Когда Взрослые так говорили, не важно о чем, Потом Было очень больно.

Я думал о взрослых. И задавался вопросом, Было ли это правдой: в самом ли деле они Все Дети, обернутые взрослыми телами, как детские книжки, запрятанные внутри скучных, длинных книг. Без картинок и диалогов.

На Мне был Черный Костюм и белая рубашка, черный галстук и начищенные до блеска черные Туфли: Вещи, в которых обычно мне неуютно, будто я украл чужую униформу или притворяюсь взрослым. Сегодня они придавали какую-то Уверенность. Подходящие вещи для трудного дня.

«Мама! - воскликнула Она. - Кормить мальчика медом! Ты же испортишь ему зубы».
Старая миссис Хэмпсток повела плечами. «Я переговорю с этой неуемной мелкотней у него во рту, - заверила она. - Они не тронут его зубы».
«Ты же не можешь вот так командовать бактериями, - возразила миссис Хэмпсток. - Они этого не любят».
«Сущий Вздор, - отмахнулась старушка. - Дай им только волю, и они совсем распояшутся. А покажешь, Кто тут главный, они Все сделают, только б Тебя умаслить.

Пока я рос, я вычитал в книгах столько примеров для подражания. По большей части они научили меня, что и когда нужно Делать, как себя вести.

Я достаточно разбирался во взрослых, чтобы понимать - Если я всё-таки расскажу, Мне вряд ли поверят. Мне и так не особо верили, даже когда я говорил правду. С чего бы им верить, когда на правду совсем не похоже?

Воцарилось Молчание, и оно Было громче слов.

Если уж Она устанет, то спит, Пока сама не проснется. Через несколько минут или сотню лет. Разбудить ее нельзя. Можно с таким же успехом попытаться разбудить атомную бомбу.

У неё были необыкновенные Глаза. Они напоминали Мне берег моря, и, сам не знаю Почему, я взял и назвал ее Океаном.

- Это же озеро?
- Нет, это Мой Океан.

В коробке был пушистый Черный котенок непонятного пола, он тут же получил Имя Пушок и всю мою Любовь без остатка.

«Он новый, - заключила Она. - На нем написано тысяча девятьсот двенадцатый Год, но еще Вчера его не Было и в помине».
«А как вы узнали?»
«Хороший Вопрос, милок. Главным образом по электронному распаду. Чтобы Увидеть электроны, нужно Смотреть на Вещи пристально. Они махонькие такие, похожи на крохотные улыбки. А нейтроны серые и вроде как хмурые. Эти электроны чуть-чуть улыбистей, чем нужно для тысяча девятьсот двенадцатого Года».