Автор цитат: Вера Полозкова. Страница 22

Без году Неделя, Мой Свет, двадцать две Смс Назад мы еще не спали, сорок - даже не думали, а Итог - вот оно и Палево, мы в опале, и слепой не видит, как мы попали и какой в груди у нас кипяток.

Счастье, детка - это Другие тетеньки, волчья хватка, стальная нить.
Сиди Тихо, кушай антибиотики и, пожалуйста, хватит ныть.
Чёрт Тебя несет к дуракам напыщенным, этот был циничен, тот - вечно пьян,
Только ты пропорота каждым прищуром, словно мученик Себастьян.
Поправляйся, детка, иди с любыми мсти, божьи шуточки матеря;
Из твоей отчаянной нелюбимости можно строить концлагеря.

Ты за этим к нему и льнула, привыкала, ждала из мглы - чтоб ходить Сейчас тупо, снуло, и башкой собирать углы. Ты затем с ним и говорила, и делила Постель одну - чтобы вцепляться теперь в перила так, как будто идешь ко дну. Ты ещё Одна самка; особь; так чего поднимаешь Вой? Он ещё Один верный Способ остро чуять себя живой.

Бог растащит по сторонам нас; изолирует, рассадив.
Отношения как анамнез, возвращенья - как рецидив.

Высоко, высоко сиди,
далеко гляди,
лги себе о том, что Ждет Тебя впереди,
слушай, как у города гравий под шинами
стариковским кашлем ворочается в груди.
Ангелы-посыльные огибают твой Дом по крутой дуге,
отплевываясь, грубя,
ветер курит твою сигарету быстрей тебя -
жадно глодает, как пес, Ладони твои раскрытые обыскав,
смахивает Пепел тебе в рукав.

не дрожи, моя девочка, не торопись, докуривай, не дрожи,
посиди, свесив Ноги в Пропасть, ловец во ржи,
для того и придуманы верхние этажи;
чтоб взойти, как на лайнер - стаяла бы, пропала бы,
белые перила вдоль палубы,
голуби, Алиби -
Больше Никого не люби, моя девочка, не люби,
шейни шауи твалеби,
let it be.

как Одна Смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую Пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

Остров моих кладов, моих сокровищ, моих огней,
моя Крепость, моя броня,
сделай так, чтоб они нашли кого поумней,
чтобы выбрали не меня;
всякая Мечта, мое Счастье, едва ты проснешься в ней, -
на поверку гнилая чертова западня.

Мама просит меня возвращаться домой до двух.
Я возвращаюсь после седьмого виски.
В моём внутреннем поезде Воздух горяч и сух,
Если Есть пункт прибытия - Путь до него неблизкий,
И Иосиф Бродский сидит у меня в купе, переводит дух
С яростного русского на английский.

Мало делаю, много вешу.
Плохо с кожей, но нравлюсь массам.
Я гибрид между Кэрри Брэдшоу
И Фантомасом.

Полбутылки рома, два пистолета,
Сумка сменной одежды - и Всё готово.
Вот оно какое, Наше лето.
Вообще Ничего святого.
Нет, я против вооруженного хулиганства.
Просто с пушкой Слова доходчивее и весче.
Мне двадцать пять, меня зовут Фокс, я гангстер.
Я объясняю людям простые Вещи -
Мол, вот это моё. И это моё. И это.
Голос делается уверенный, возмужалый.
И такое оно Прекрасное, наше лето.
Мы когда умрём, поселимся в нём, пожалуй.

Бог даёт ей другое Тело - мол, одевайся, подбирай свои сопли и уходи.

Моё Сердце решает, где ему Жить, и выбор,
Как всегда, не в пользу твоей страны.

Моя Нежность к тебе Живёт от Тебя отдельно,
И не думаю, что Мне стоит знакомить вас.