Книга: Авантюрин. Страница 4

Свинья, петух, Змея - станем добычей трёх пороков, которые победили в себе свободные духом Люди. Как Свиньи будем накапливать Вещи, жир, Деньги. Как петух к своему двору, привяжемся к хозяйству. В голове и Сердце заведутся змеи - Гнев, Ревность и Зависть.

- Когда-нибудь видели водоворот?
- Видела много. Между островов, в проливах…
- Я имел в виду гигантский. Такой, что крутишься в нём и сам того не замечаешь?
- Такие бывают и на Море?

- Чему ты хочешь у меня научиться? - спросила старуха в День нашего с ней Знакомства.
- Делать ковры, как ваши.
Анаит улыбнулась едко.
- Что-нибудь умеешь делать руками?
- Ничего не умею.
- Потому у Тебя и ничего не выходит в жизни.
Я опешила:
- С чего вы решили, что у меня ничего не выходит?
- Иначе бы сидела на одном месте, туда-сюда не болталась.

Он прятался от них в библиотеке, где, согнувшись над Киплингом и Конан-Дойлем, стал диким сердцем. А в этой Жизни опасно Любить большой Мир сильнее, чем свой маленький домик.

Я пробовал заинтересовать себя резными глыбами - тщетно. Карфаген оказался руинами, подсвеченными розовым утренним солнцем. В Суссе, по дороге в Тунис, в Сиди-бу-Саиде - везде, где была Она, Было Счастье. Теперь счастье осталось в чьём-то брошенном доме в нескольких километрах отсюда.

Представляешь, как здорово будет поехать на Аляску следующим летом? Смотреть, как тают ледники, роняя куски голубого тела в воду, как медведица с медвежатами стоит на камнях посреди реки и ловит рыбу, а каждый шорох в лесу может оказаться оленем.

Купил билет в Колумбию, снял Дом с окнами на Карибское Море, привёл туда женщину, которая не копалась в себе и своих ранах детства, а просто готовила Мне рис с фасолью, танцевала бачату, пела. Не спорила, не цеплялась к словам, не записывала в тетрадку Расходы, умела без зазрения совести спать до полудня.

Шесть месяцев спустя, когда я высох от беспокойства, Хозяин парикмахерской Обнял меня за плечи и сказал:
- Завязывай с любовью. Пора тебе жениться.

От чего угодно можно сбежать, от кого угодно, но нельзя оставить банки с закатанным собственноручно вареньем.

Он может проснуться в любую минуту. Вулканы, как Люди, спят подолгу, Потом вдруг просыпаются и Всё вокруг себя меняют.

Тогда Стабильность охотилась на меня повсюду: просила подумать о себе маминым голосом из телефонной трубки.

Я каждый День начинаю с молитвы, чтобы он смог убежать ото всех, Кто хочет сбить его с Цели; чтобы не дрожал и не прятался в нору, где Есть Диван и телевизор, а из кухни пахнет куриным супом.

Кто-то сказал Мне, что самурай должен принять Решение не Позже девятого вдоха, иначе обречёт себя на Мучения.

У земли, у камней, у людей Есть Память. Есть память и у календаря. Потому, Прежде чем что-то начинать, сынок, Надо узнать, что случилось ранее в этот День.