Автор цитат: Мариам Петросян. Страница 1

Слепой быстро понял, что именно вызывает Страх. Дети боялись не Силы, которой у него не Было, а того, как он себя держал. Его спокойствия и безразличия, того, что он Ничего не боится.

Он рано понял, что его не любят. Его отличали от других детей, чаще других наказывали и приписывали Чужие Проступки. Он не понимал Почему, но не удивлялся и не обижался. Он Никогда ничему не удивлялся. Никогда не ждал от взрослых Ничего хорошего. Он решил, что Взрослые несправедливы, и смирился с этим.

Конь старался. Но в затертых словах Больше не Было Силы.

Каждый поёт свою песню.

Будь безупречен в своих желаниях.

Я остался на шкафу в компании давно отошедшего в Мир иной таракана и заскорузлых мочалок. Бесконечно дорогих моему сердцу именно в силу своей ненужности никому.

Ральф опустил сумку на Пол и сел на Диван. Конечно, они знали. А теперь и я знаю, что они это знали. Уже знаю, хотя специально не смотрел на Стены. Они написали так, чтобы бросалось в Глаза, чтобы я понял, вернувшись, что меня ждали...
Ещё Немного, и я решу, что меня приманили, околдовали заклятием букв. Ещё немного, и я представлю, как они танцуют ночью вокруг этих букв, шепча заклинания и рисуя магические круги. Ещё немного, и я подумаю, что приехал только потому, что они этого захотели. Я Здесь всего несколько минут и уже начал сходить с ума. Может, это так и нужно здесь, Быть слегка помешанным? Может, без этого здесь просто нельзя быть?

Я не стыжусь своих ранних работ, но в двадцать два Года слишком откровенно раскрываешь душу и делаешь это подчас неумело. Позже испытываешь Неловкость. И за себя, и за то, что именно неумелое Исполнение встречается с восторгом. Сейчас я поумнел, и мои Картины тоже. Единственный фрагмент, кочующий из работы в работу, сохранившийся с давних пор, - плюшевый мишка, я так и не сумел от него избавиться, хотя он Все Лучше маскируется. На последних полотнах он замазан. Его не видно, но он Там, прячется под слоем Краски. Может, Однажды я сумею обойтись без него, хотя он давно уже стал чем-то вроде страшноватого талисмана, обеспечивающего моим картинам долгую Жизнь.

"Он работал Ангелом, и это его достало", - прозвучал у меня в ушах Голос Сфинкса.
Я спохватился, что весь дрожу. Я ведь был Там, совсем Рядом, когда он "вознесся, объятый светом и пламенем", знать бы ещё тогда, что это " Меч Господень пронзает Небеса", может, я тоже побрился бы наголо и стал Приобщившимся. Я был довольно близок к чему-то такому. Странно, как Всё легко и быстро забылось, то Есть не забылось, а куда-то запряталось. Куда-то, куда, наверное, Все нормальные Люди прячут Необъяснимое, чтобы не спятить.

Только увидев его, я понял: это то самое, о чем я просил. На стене Было написано: " Привет всем выкидышам, недоноскам и переноскам... Всем уроненным, зашибленным и недотлевшим! Привет вам, " Дети стеблей"! Я умел читать, хотя живущие в материнском доме и утверждали обратное. И вошёл, веря, что моя Молитва была услышана. Вошёл и стал Македонским, оставив позади Ангела и Дебила, обоих раз и Навсегда, потому что"... Если хочешь остаться с нами, то Никогда, - Слышишь? - никогда никаких чудес, ни плохих, ни хороших, ни средних". Я сказал "да, и под пристальным взглядом зелёных глаз стал Македонским, чужой тенью и чужими руками.

Перед ним была папка. Между листами я разглядел свою фотографию и понял, что папка набита мной. Моими оценками, характеристиками, снимками разных лет - всей той частью Человека, которую можно перевести на бумагу. Я частично лежал перед ним, между корешками картонной папки, частично сидел напротив.

Одиночка плюс одиночка - Двое одиночек. А еще десять - это уже целое Море одиночества.

Воспитатель первой выглядел примерно так, как выглядела бы вся группа, не маскируйся они зачем-то под мальчишек. Как старуха, сидевшая у каждого из них внутри, в ожидании очередных похорон.

Однажды - фантазировал я, - они, вконец озверев от скуки, придумали Сценарий Игры и поклялись следовать ему при любых обстоятельствах. Каждому своя Роль, каждому - свое Место в игре. Так с тех пор и живут. Притворяясь и придерживаясь сценария. Иногда с охотой, иногда кое-как, но Всегда и везде, особенно в столовой, где Больше зрителей. Некоторые - как Фазаны - заигрались до потери человеческого облика.