Книга: Евгений Онегин. Страница 1

Покамест упивайтесь ею,
Сей легкой жизнию, Друзья!
Её Ничтожность разумею
И мало к ней привязан я;
Для призраков закрыл я вежды;
Но отдаленные надежды
Тревожат Сердце иногда:
Без неприметного следа
Мне Было б Грустно Мир оставить.
Живу, пишу не для похвал;
Но я бы, кажется, желал
Печальный жребий свой прославить.

Увы! на жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья,
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им во След идут...

Зато и пламенная младость
Не может Ничего скрывать.
Вражду, Любовь, Печаль и радость
Она готова разболтать.

Когда прибегнем мы под знамя
Благоразумной тишины,
Когда страстей угаснет пламя
И нам становятся смешны
Их своевольство и порывы
И запоздалые отзывы, -
Смирённые не без труда.
Мы любим Слушать иногда
Страстей чужих Язык мятежный.

Он верил, что Душа родная
Соединиться с ним должна,
Что, безотрадно изнывая,
Его вседневно Ждет она;
Он верил, что Друзья готовы
За Честь его принять Оковы.

Он сердцем милый был невежда,
Его лелеяла надежда,
И мира новый Блеск и шум
Еще пленяли юный ум.
Он забавлял мечтою сладкой
Сомненья сердца своего;
Цель Жизни нашей для него
Была заманчивой загадкой,
Над ней он голову ломал
И Чудеса подозревал.

Любви безумную тревогу
Я безотрадно испытал.
Блажен, Кто с нею сочетал
Горячку рифм: он тем удвоил
Поэзии священный бред,
Петрарке шествуя вослед,
А Муки сердца успокоил,
Поймал и славу между тем;
Но я, любя, был глуп и нем.

Она была девушка, она была влюблена.

Ярем он барщины старинной оброком легким заменил; и раб судьбу благословил.

Замечу кстати: Все Поэты -
Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые предметы
Мне снились, и Душа моя
Их Образ тайный сохранила;
Их после Муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, Мой идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Теперь от вас, мои друзья,
Вопрос нередко слышу я:
«О ком твоя вздыхает лира?
Кому, в толпе ревнивых дев,
Ты посвятил ее напев?

Цветы, Любовь, Деревня, праздность,
Поля! я предан вам душой.
Всегда я рад заметить разность
Между Онегиным и мной,
Чтобы насмешливый читатель
Или какой-нибудь издатель
Замысловатой клеветы,
Сличая здесь мои черты,
Не повторял Потом безбожно,
Что намарал я свой портрет,
Как Байрон, гордости поэт,
Как будто нам уж невозможно
Писать поэмы о другом,
Как только о себе самом.

Я был рожден для Жизни мирной,
Для деревенской тишины:
В глуши звучнее Голос лирный,
Живее творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И far niente Мой закон.
Я каждым утром пробужден
Для сладкой неги и свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
Не так ли я в былые годы
Провел в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?

Нашел он полон двор услуги;
К покойнику со всех сторон
Съезжались недруги и други,
Охотники до похорон.
Покойника похоронили.
Попы и Гости ели, пили
И после важно разошлись,
Как будто делом занялись.
Вот наш Онегин - сельский житель,
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный, а доселе
Порядка Враг и расточитель,
И очень рад, что прежний путь
Переменил на что-нибудь.

Вдруг получил он в самом деле
От управителя доклад,
Что дядя при смерти в постели
И с ним проститься был бы рад.
Прочтя печальное посланье,
Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал
И уж заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
(И тем я начал Мой роман);
Но, прилетев в деревню дяди,
Его нашел уж на столе,
Как дань готовую земле.