Книга: Последний магнат

Несмотря на Хрупкость облика, он был боец.

Темные Глаза видели меня насквозь; я попыталась представить, как он смотрел бы, случись ему полюбить. Взгляд был мягким, отчужденным, порой слегка укоряющим - и всегда недосягаемым. Не Вина этих глаз, что им открывалось так много. Их Хозяин при случае легко входил в Роль «обычного парня», хотя ему не так уж часто удавалось смешаться с толпой. Впрочем, он умел и Молчать, и уходить в Тень, и Слушать. Со своего места (всегда казалось, что с высоты, хотя ростом он был невелик) он оглядывал многосложную Жизнь своего мира, как горделивый юный пастырь, не различающий дня и ночи. Он родился бессонным, без Способности и Желания отдыхать.

За таким, как он, немедля пошла бы любая, не дожидаясь, поманят ее или Нет.

Писатели - строго говоря, не Люди. А Если наткнешься на мало-мальски стоящего, то в нем гнездится сразу куча разных людей, отчаянно притворяющихся одним человеком. Это как с актерами: они так трогательно пытаются не Смотреть в зеркала, что даже запрокидывают голову - и неминуемо встречаются взглядом с собственным отражением в люстрах.

Вот вам писатель во всей красе. Знает Все, не Зная Ничего.

Когда вам грубят - целят не в вас, а в прежних собеседников.

В Голливуде не сильно жалуют незнакомцев, Если у них на лбу не написано, что их Топор войны глубоко зарыт в надежном месте и не обрушится на наши головы даже случайно, - иными словами, если они не Знаменитости. И даже тогда им Лучше держаться начеку.

В кинематограф не возвращаются только пьяницы и Дураки.

Послушать вас - сразу Ясно: мы на пути в Голливуд. Там вечно отстают от времени.

Актриса так неотрывно глядела в иллюминатор, что стюардесса боялась, не задумает ли та выпрыгнуть. Правда, актрису, как выяснилось, страшила не Бедность, а только Революция.

Можно, подобно Мне, принять Голливуд как Есть; можно отмахнуться от него с презрением, какое мы приберегаем для всего, что неспособны вместить. Понять его тоже можно - но смутно и лишь обрывками.

В начале и в конце Жизни Люди тянутся прильнуть - к материнской груди - к милосердной обители. Где можно приникнуть, прилечь, когда ты никому уже не нужен, и пустить себе пулю в висок.

Писатель - это меньше, чем человеческая особь. Или, Если он талантлив, это куча разрозненных особей, несмотря на Все их потуги слиться в одну. Сюда же я отношу актеров: они так трогательно стараются не глядеть в зеркала, прямо отворачиваются от зеркал - и ловят свое Отражение в никеле шандалов.

Хозяин пожал Мне руку и ушел от меня. Все Было в том саду Честь честью: плавательный бассейн, зеленый мох ценой два доллара за дюйм, красивые Люди из семейства кошачьих. Они развлекались и пили… А меня не замечали. Ни Одна Душа. Я заговаривал с пятью или шестью - не отвечают. Так продолжалось Час и два, а Потом я вскочил со стула и припустил оттуда сумасшедшей рысью. Вернулся в гостиницу, получил из рук портье адресованное мне Письмо - и тогда лишь почувствовал, что я снова Человек, а не Пустота.