Да, когда я говорю с кем-нибудь, - я не знаю того, с кем я говорю, и не желаю, не могу желать его знать.
Нет лирики без диалога. А единственное, что толкает нас в
Объятия собеседника, - это
Желание удивиться своим собственным словам, плениться их новизной и неожиданностью.
Логика неумолима.
Если я знаю того, с кем я говорю, - я знаю наперёд, как отнесётся он к тому, что я скажу, - что бы я ни оказал, а следовательно,
Мне не удастся изумиться его изумлением, обрадоваться его радостью, полюбить его любовью.
Расстояние разлуки стирает черты милого
Человека. Только тогда у меня возникает желание сказать ему то
Важное, что я не мог сказать, когда владел его обликом во всей его реальной полноте. Я позволю себе формулировать это
Наблюдение так:
Вкус сообщительности обратно пропорционален нашему реальному знанию о собеседнике и прямо пропорционален стремлению заинтересовать его собой. Не об акустике следует заботиться:
Она придет сама. Скорее о расстоянии. Скучно перешептываться с соседом. Бесконечно нудно буравить собственную душу. Но обменяться сигналами с Марсом -
Задача, достойная лирики, уважающей собеседника и сознающей свою беспричинную правоту.
Эти два превосходных
Качества поэзии тесно связаны с «огромного размера дистанцией», какая предполагается между нами и неизвестным другом - собеседником.
