Автор цитат: Эфзеледдин Хагани

... Я - Попугай, что мудрости учил,
Но Город зла - Ширван - Мне клеткой был.
Сгубил меня горбатый сей старик,
Отрезав клюв Мой, Крылья и Язык.
Из Индии веселья он принес
Меня сюда - в обитель зла и слез.
Сказал он: "Из акульей пасти пей!"
И яд смертельный пищей стал моей.
Чтоб в Индию обратно улететь,
Как попугай - я должен умереть.
Служить презренным Больше не хочу!
Хоть я рожден для песен - я молчу!
Язык связал я, рта закрыл ларец,
Я запер изнутри Души дворец.
О, Если бы язык мой саблей был
И делал Дело, а не говорил!
Да, Шемаха прекрасна, хороша!
Но как в узилище моя душа.
И каждый волос тела моего
Стал сторожем узилища того.
Не то чтобы Друзей мне повидать -
Ко мне и Ветер не хотят пускать.
И если Шаг я сделаю в тиши
Или вздохну из глубины души,
Враги арканом этот вздох возьмут,
И исказят, и шаху донесут.

Жалуюсь тебе на г Нет и Зло.
Послушай же, откуда Все пошло.
Как раковина, я в пучине бед
Запечатлен. И Мне исхода нет.
Чтоб жемчуг взять, чтоб створки разомкнуть,
Судьба ножом не растерзала Грудь.
Я в пламени, мне не передохнуть.
В руках беды я сыплюсь, словно ртуть.
Явились бельма на глазах судьбы,
От оспы - ямы на щеках судьбы.
Но это бельма века моего,
А оспины - Ширван и зло его.
Да, обладал я крыльями орла,
Я видел Мир. Но сломаны крыла.
Я злобою пленен и окружен.
И каждый вздох Мой горек и стеснен.
В ярме - я сходен с мельничным быком, -
Вращаю ворот я в кругу своем.
Мой мельник - Век. Гоняет он меня,
Мне не давая отдохнуть ни дня.
Бык, мельницу вертящий целый год,
В кругу стесненном нехотя идет, -
Зерно он мелет, радует сердца,
И нет его мучениям конца.
Для достиженья Цели он в пути,
И все ж ему до цели не дойти.
Удушье тяжко давит грудь мою.
Я, сидя одиноко, Слезы лью.
Мне Сердце пламень внутренний спалил
И в Кровь на веках слезы превратил.
Сосуд моей Души разбит, о друг,
Моя Работа падает из рук, -
Вот так, когда в лампаде масла нет,
Тускнеет и дрожит лампады свет.
У Верных праздник Есть - Новруз{*} весной.
Но где же он - Новруз весенний мой?
Прошли Года, мой волос серебря,
Как числа старого календаря.
Ведь с новым годом он не совпадет;
Свой Календарь заводит новый год,
А старый календарь, что весь пройден,
Уносит из библиотеки вон,
И Вместе с мусором сожгут его
Иль книгоноше отдадут его.
Сложилась так теперь судьба моя:
Тот старый календарь, о друг мой, - я.
Не ведал правды я в сердцах людей,
Вернее - даже не слыхал о ней.
Юсуф{*} от братьев много перенес.
Из-за Друзей я Больше пролил слез.
Я камнем, в угол брошенным, лежу,
От горьких мук в себя не прихожу.
Пришли в Упадок все мои дела,
Болезнь Костер в груди моей зажгла.

Внимательно смотри, вот для Тебя урок.
Стал прахом Город Медаин{*}, - о, жалкий рок!
Идем же, Сердце, в Путь. Нам Деджла{*} путь укажет.
Но глубже, чем Река, горючих слез поток.
И Деджла плакала, как сто ручьев кровавых,
Чей полноводный Бег печален и широк.
И устье Деджлы пьет с ненасыти Мой жаждой -
Пузырится в жару - и Бред ее глубок.
Смотри, Она горит от ужаса и горя.
Слыхал ли ты когда, чтоб воду пламень жег?
Плати же, как она зекят{*} слезами платит -
Здесь, у морской Губы, - соленый свой налог.
О, Если бы река Все рассказать могла нам,
Как бил озноб ее всю с головы до ног!
Она сама в цепях и вьется длинной цепью,
Ее Пожар загнал и Ужас уволок.
Так обратись к развалинам - и ты услышишь,
Как плачет из глубин, невнятный голосок.
Вглядись, как медленно крошатся Эти зубья:
Все временно. Все - Тлен. Всему назначен срок.
Топчи нас, Человек. Мы, как и ты, истленье.
Мы, как и ты, Ковер для всех идущих ног.
Как ноет Голова от воя сов полночных,
Хотя бы слез твоих нас освежил глоток!
Здесь Истина жила. Ее не пощадили.
Поплатится ли тот, Кто с нами был жесток?
Изменчива ль Судьба, или ее ломает
Тот, кто обуглил наш возвышенный чертог.
Не смейся над моим рыданьем - помни, путник:
Кто слез не проливал, тот низок и убог.
Когда-то Медаин был не беднее Куфы{*} -
Плачь, путник, и пойми, как мой Позор глубок.
Ведь камня этих стен так много рук касалось,
Что оттиски легли на каждый уголок.
Привратником здесь был властитель Вавилона,
О, слушай, Туркестан, - трубит военный рог…
Балконы рухнули, отполыхали балки.
Здесь был когда-то Пол, здесь - круглый потолок.
Не удивляйся! Там, где соловьи гремели,
Одна Сова кричит плачевный свой упрек.
Сойди с коня! Коснись лицом земли бесплодной.
Нам дали Мат слоны на злейшей из досок.