Книга: женщины. Страница 5

Попробовал почистить Зубы, но только блеванул ещё раз: от сладости зубной пасты вывернуло Желудок.
- Ты болеешь. Мне уйти?
- Да Нет, Все нормально. Я всегда так просыпаюсь.

- Давай ****мся. Кончай, давай ****мся!
Она его оттолкнула.
- Ладно. Тогда я уезжаю.

Я был в ужасе и Пил Больше обычного.

Не Надо меня ненавидеть. Я просто пытаюсь Бал х*** раскочегарить.

Хороший писатель всегда знает, когда не писать.

- Лидия, да ради бога, ну Почему ты такая дура? Неужели ты не понимаешь, что я Одиночка? Затворник? Я таким и должен быть, чтобы писать.
- Как же ты вообще что-то узнаешь о людях, Если с ними не встречаешься?
- Я уже Все про них знаю.
- Даже когда мы выходим в Ресторан, ты сидишь, опустив голову, ты ни на кого не смотришь.
- Не хочу, чтобы стошнило.

Так Многие Врачи делают. Дают тебе пилюлю и снова выставляют на улицу. Им нужны Деньги, чтоб расплатиться за то, чего им стоило Образование.

- Вы в своих книгах много о выпивке говорите. Как думаете, Пьянство помогло вам стать писателем?
- Нет. Я просто алкоголик, ставший писателем только затем, чтобы валяться в постели до полудня.

Тэмми высунулась из окошка, засмотревшись.
Потом заорала.
Рука, которая держалась за раму, соскользнула. Я видел, как большая Часть ее тела исчезла за окном. Потом появилась вновь. Тэмми каким-то образом снова втянула себя внутрь и обалдело уселась на подоконник.
- Еще б чуть-чуть, - сказал я. - Хорошее бы стихотворение получилось. Я терял много женщин и по-разному, но это что-то новенькое.

Она поддернула юбку ещё на дюйм. Просто Безумие. Такие хорошие Ноги возникают из-под Массы ткани. Гораздо Лучше, чем мини-юбки.

- Мне нравятся твои Друзья. У меня не получается знать столько народу. Мне нравятся Люди!
- Мне - Нет.
- Я знаю, что тебе - нет. А мне нравятся. Люди приходят Увидеть Тебя. Может, Если б они не приходили тебя увидеть, они бы тебе Больше нравились.
- Нет, чем меньше я их вижу, тем больше они мне нравятся.

- Может, это Никогда не кончится.
- Всё кончается.

Бросив Взгляд в зеркальце, я увидел, как Лидия стоит Одна в лунном свете, не шевелясь, в своем голубом неглиже и трусиках. Все нутро Мне корежило и переворачивало. Я болен, не нужен, печален. Влюблен в нее.

Время обездвижело, а Существование стало пульсирующей непереносимой ерундой.