Книга: Мать извела меня, папа сожрал меня

Вот всего Один Пример: Национальный книжный фонд, присуждающий Национальную книжную премию, утверждает, что к получению награды «не допускаются пересказы народных сказок, мифов и волшебных сказок». Вообразите Правила, в которых говорится: «Не допускаются изложения сюжетов о рабстве, кровосмешении и массовых убийствах». В волшебных сказках присутствуют Все Эти темы; однако в приведенном утверждении подразумевается, что в сказках Есть нечто… ну, нелитературное. Вероятно, Снобизм этот как-то проистекает из Ассоциации сказок с детьми и женщинами. А то еще может иметься в виду, что раз у них Нет конкретного автора, они попросту не вписываются в культуру, завороженную мифом о героическом художнике. Или же их тропы знакомы всем настолько, что их легко принимают за Клише. Вероятно, Руины мира сказок, в котором реальное соседствует с нереальным, расстраивают тех, Кто рассчитывает, будто подобное Противостояние способно родить некое подобие порядка.

Меня не оставляет Чувство, что Изобилие волшебных историй - особенно сказок - как-то связано с нашим растущим осознанием, что Люди Все Больше отъединяются от неприрученного естественного мира. В сказках миры людей и животных равны между собой и взаимозависимы. Насилие, Страдание и Красота в них делятся поровну. Те, кого влекут к себе Сказки, вероятно, желают такого мира, который будет существовать «веки вечные».

Личность мою вылепили летающие кровати, гогочущие Ведьмы и заливистые птички. В сочетании с жуткой кинохроникой холокоста, которую демонстрировали у нас в храме, а также - рассказами о горящих кустах, поющих горлицах и расступающихся морях: волшебные Истории накрепко отпечатались во Мне своей утешительной силой. Я росла девочкой робкой, самое полное Счастье переживала лишь в книгах: их открытый Мир манил меня и принимал к себе.

- Если бы Эти летчики ее знали хоть чуть-чуть, - сказал как-то раз Нелсон, - они бы даже в лифте с ней не поехали. Когда Самолет взлетает, Она каждый раз молится, чтоб он разбился. У нее вместо совести тяга к смерти, она родилась самоубийцей, Чудо, что она вообще дожила до Встречи со мной.

Пластинка заменяла ей песочные Часы, а игла проигрывателя - Песок. Так Марлен следила за временем.

Приюта на земле Нет ни у кого. Каждый сам себе Последний приют.

Страсть, словно чудище ненасытное, жрёт человеческую Жизнь.