Ей
Все Время казалось, будто
Она родилась с каким-то едва ощутимым изъяном - где-то глубоко внутри, - изъяном, который слишком стыдно показывать кому-либо еще, и вокруг которого она всю
Жизнь выстраивала некий защитный панцирь, дабы
Никто Ничего не заметил. И со временем панцирь стал ею самой - это
Было неизбежно, - только она
Никогда не признавала этого факта, хотя от такого признания ей, возможно, и стало бы легче. Ведь настоящую правду о себе - о том, что внутри у нее что-то немного не так, - знает только она
Одна, и никто никогда не должен этой правды
Увидеть. Ведь
Если не это - она настоящая, то что же тогда? Глубоко внутри она сломана, неисправна, и вся ее жизнь - бесконечная
Попытка сделать так, чтобы этого никто не заметил.