Персонаж: Северин. Страница 1

Нас влечет и двигает какая то сладостная и грустная, таинственная Сила, и под ее влиянием мы перестаем мыслить, чувствовать, желать - мы позволяем ей толкать себя, не спрашивая даже куда.

Любовь не знает ни добродетели, ни Заслуги. Она любит, и прощает, и терпит Все потому, что иначе не может.

Какое Счастье - прильнуть устами к ее устам, замереть в ее объятиях и Видеть ее Потом, когда Она, вся изнемогшая, вся отдавшись Мне, покоится на груди моей, а Глаза наши, отуманенные упоением Страсти, тонут друг в друге.
Не могу осмыслить, не могу поверить, что эта Женщина - моя, вся моя…

Меха. В них Есть какое то физическое Обаяние, которому Никто не в силах противиться, - какое то острое, странное Очарование.

- Так я хочу.
- Превосходно. Это Слова Мужчины. Вот вам моя рука.

Кто позволяет себя хлестать - тот заслуживает того, чтобы его хлестали.

Женщина, какой ее создала Природа и какой ее воспитывает в Настоящее Время Мужчина, является его врагом. Она может быть только или рабой его, или деспотом, но Никогда его подругой, спутницей. У нас только Один Выход - быть или молотом, или наковальней.

Любовь не знает ни добродетели, ни Заслуги. Она любит, прощает и терпит Все, потому что иначе не может.

Истинно Любить можно только то, что выше нас,- женщину, которая подчинит нас себе властью красоты, темперамента, ума, Силы воли,- которая будет нашим деспотом.

Лениво тянутся дни в маленьком карпатском курорте. Никого не видишь, Никто Тебя не видит. Скучно до того, что хоть садись идиллии сочинять. У меня здесь столько досуга, что я мог бы выставить целую галерею картин, мог бы снабдить Театр новыми пьесами на целый сезон, для целой дюжины виртуозов написать концерты, трио и дуэты, но - о чем это я говорю! - в конце концов я успеваю только натянуть холст, разгладить листы бумаги, разлиновать нотные тетради, потому что я... ах! только без ложного стыда, друг Северин! Лги другим, но уж себя самого обмануть тебе не удастся. Итак, я ни что иное, как дилетант: дилетант и в живописи, и в поэзии, и в музыке, и еще в кое-каких из тех так называемых бесхлебных искусств, которые в наши дни обеспечивают своим жрецам доходы министра и даже владетельного князька; но Прежде всего я - дилетант в Жизни.
Жил я до сих пор так же, как писал Картины и Книги, то Есть Никогда не уходил дальше грунтовки, планировки, первого акта, первой строфы. Бывают вот такие Люди, которые вечно только начинают и никогда не доводят до конца, и я - Один из таких людей.