Книга: Тартюф, или Обманщик

К чему вам хлопотать о небе всякий раз? Виновного оно накажет и без нас.

Все те, Кто славится зазорными делами, с особой лёгкостью других поносят сами.

Вы полагаете, что Женщины должны,
Услыша вздорные любовные признанья,
Излить всем Напоказ своё негодованье
С закатываньем глаз, заламываньем рук?
Такие выходки меня смешат, Мой друг.
Мы разом можем быть и строги и учтивы,
И, признаюсь, претят Мне пылкие порывы:
Иная Женщина так свято Честь блюдет,
Чуть что - и ноготки и Зубы пустит в ход.
Я мерю Нравственность совсем иною мерой:
Быть честною женой не значит быть мегерой.
Холодной строгостью, не тратя лишних сил,
Скорее остужу я неуместный пыл.

Высоконравственна и впрямь сия перс Она.
Но какова была она во Время оно?
Ей Старость помогла соблазны побороть.
Да, крепнет Нравственность, когда дряхлеет плоть.
Встарь, избалована вниманьем и успехом,
Привержена была она к мирским утехам.
Однако время шло. У гаснул Блеск очей,
Ушли Поклонники, и Свет забыл о ней.
Тут, видя, что, Увы, красы ее увяли,
Оранта сделалась поборницей морали.
У нас таких особ немалое число:
Терять поклонников кокеткам тяжело,
И чтобы вновь привлечь Внимание, с годами
Они становятся завзятыми ханжами.
Их Страсть - Судить людей. И как суров их суд!
Нет, милосердия они не признают.
На совести чужой выискивают пятна,
Но не из добрых чувств - из зависти, понятно.
Злит этих праведниц: Зачем доступны нам
Те радости, что им уже не по зубам?

Я стал совсем другим от этих с ним бесед:
Отныне у меня привязанностей нет,
И я уже ничем не дорожу на свете;
Пусть у меня умрут брат, Мать, жена и дети,
Я этим огорчусь вот столько, ей же ей!

Нет-нет, по внешности меня Судить не нужно,
И я совсем не то, чем я кажусь наружно.
Все думают, что я - безгрешная душа,
А Правда то, что я не стою ни гроша.

Люди от Любви глупеют всякий раз!

Меня вы бесите. Поймите вы меня:
Я видел этот срам вот здесь, средь бела дня!

Так Ничего гнусней и мерзостнее Нет,
Чем рвенья ложного поддельно яркий Цвет,
Чем Эти ловкачи, продажные святоши,
Которые, Наряд напялив скомороший,
Играют, не страшась на свете ничего,
Тем, что для смертного священнее всего;
Чем Люди, полные своекорыстным жаром,
Которые, кормясь молитвой, как товаром,
И славу и почет купить себе хотят
Ценой умильных глаз и вздохов напрокат;

Когда влеченью чувств готовы мы поддаться,
Стыдливость в том всегда мешает нам признаться.
Умейте ж распознать за холодностью слов
Волнение Души и сердца нежный Зов.

Я не хочу вам льстить. Правдивость не Порок.

От злоязычия себя не уберечь.
Так Лучше сплетнями и вовсе пренебречь.
Нам подобает Жить и мыслить благородно,
А болтуны пускай болтают что угодно.

Коль нанесли тебе сердечную обиду,
Плати забвением - так Гордость нам велит;
Не можешь позабыть - тогда хоть сделай вид,
Не унижай себя.

Вот так всегда: чуть что - немедля Шум и гром.
Вы быть умеренным не можете ни в чем
И, здравомыслию чужды, напропалую
Из Крайности одной бросаетесь в другую.