Книга: Голем

Существует предание, что Однажды три Человека спустились в Царство тьмы, Один сошел с ума, другой ослеп, и только третий, Рабби-бен-Акиба, вернулся невредимым и рассказал, что он встретил самого себя.

Я жестоко упрекал себя в том, что Всё Время видел в Ляпондере только убийцу и не замечал Человека.

Мы, Люди, не чисты, и часто требуется долгий Пост, Пока не станет внятен тихий Шёпот нашей Души.

Внешность обманывает только круглого дурака.

Все на земле не что иное, как вечный Символ в одеянии из праха.

Непостижимый Дух греха бродит по этим улицам днем и ночью и ищет воплощения. Он висит в воздухе, но мы не видим его. Он вдруг внедряется в какую-нибудь человеческую душу - мы и не знаем этого - то тут, то Там - и Прежде, чем мы можем опомниться, он уже теряет форму, и Все исчезает.

Что Если Стремление помочь Было наружно чистым? Не скрывается ли в нем тайная Ложь: себялюбивое, Бессознательное Желание наслаждаться ролью спасителя?

Он Мне Все рассказал. От переполненного сердца. И то, что вы дали ему денег. - Гиллель смотрел на меня пронизывающим взглядом и странно как-то подчеркивал каждое Слово, но я не понял, чего он добивался. - Конечно, это прольет с неба несколько Капель счастья... и... и... в... данном случае, это не повредит, но... - он на секунду задумался, - но Иногда этим создается тяжелое Страдание и для себя и для других. Вовсе не так легко оказывать Помощь, как вы думаете, милый друг. Так Было бы очень легко спасти Мир. Вы не согласны?

Так глубоко ненавидеть, как я, мы можем только то, что является частью нас самих.

Именно так, - ласково сказал Гиллель, - лечить всех людей из одной Ложки - это привилегия врачей. Вопрошающий получает тот Ответ, который ему нужен, иначе Люди не шли бы по путям своих стремлений. Вы думаете, что наши еврейские Книги просто по прихоти написаны только согласными буквами? Каждый должен для самого себя подыскать к ним тайные гласные, которые открывают только ему одному понятный Смысл - иначе живое Слово обратилось бы в мертвую догму.

Однажды в поздний ночной Час Мне пришлось наблюдать, как в обрывки бумаги, разбросанные по безлюдной площади, словно Дьявол вселился - стоя под прикрытием домов, я не замечал ветра, - в дикий ярости носились они по кругу, преследуя друг Друга, как будто этим хороводом хотели заклясть Смерть, а Потом ни с того ни с сего, казалось, успокаивались и, опустошенные, бессильно падали на землю, но лишь на Мгновение, ибо уже в следующее на них вдруг снова что-то находило, и грязные, истерзанные клочья, охваченные безумным и бессмысленным бешенством, принимались кружиться в стремительном вихре и то, словно заговорщики, сбивались в кучу в какой-нибудь темной подворотне, то, одержимые новым приступом беспричинной злобы, внезапно бросались врассыпную; наконец, заметив меня, невольного свидетеля их жестоких игрищ, они почли за Лучшее ретироваться и, зловеще шурша бумажными крыльями, поспешно скрылись за углом...

... стоит только высказать Мысль, как Она приобретает уже отвратительный привкус земного.

Жизнь наша Есть не что иное, как обретшие внешнюю форму Вопросы, вынашивающие во чреве своём зародыши ответов, и Ответы, чреватые новыми вопросами. Тот, Кто видит в Жизни что-то другое, - глупец.