СамИздат: Школа гейш. Зимние сны. Страница 1

- Гейша-воровка - пятно на репутации гильдии. А Она, к тому же, еще и дура.
- Не страшно. Я и сам не всегда понимаю. Это Надо чувствовать, - он сверкнул белозубой улыбкой. - Делай так, как подсказывает Сердце.
- Спасибо.

В сумерках Вода слегка светилась голубым. Сияние исходило от мелких голубых цветков, плававших по поверхности. В глубине ярко-синими искорками зрели еще не всплывшие, чтобы распуститься, бутоны.

Чтобы Тебя приняли в ученики, ты должен доказать, что это не случайная блажь. Что действительно хочешь этого. Я был совсем котенок - десять лет. Но уже упрямый, как сотня демонов. И знал, что второго шанса не будет. Итак, Если бы не Мачеха, Отец Никогда бы не согласился отпустить меня.

Оборотень не преминул воспользоваться оказией и немедленно пожаловался на подозрительную старуху, живущую в деревне на отшибе. Не иначе как ведьма. Не менее подозрителен в его глазах был деревенский кузнец. Также последние три Года ночами высоко в горах что-то подозрительно выло. И особенно подозрительным был новый Директор школы гейш - где это видано, чтобы Мужчина и самурай заправлял в таком заведении?!

Он тараторил, балаболил, ныл, жаловался на тяжелый Год, бескормицу, неурожай, боли в пояснице, Неуважение молодежи, засуху летом и дожди осенью. Он не давал вставить солдатам и Слова на каждый простой отрывистый Вопрос, разражаясь бесконечным потоком слов, вспоминал, как славно Было в «его Время», и клянчил пожертвования.

- Я тоже Истории сочинять люблю, - буркнул тануки. - Только попроще. Про распутную вдову и тануки, например. Кстати, я ее даже не сочинял почти. Так, приукрасил слегка…

Дайхиро дернул ее за рукав:
- Слушай, Мия-сан, может, и Правда, выслушаем его? Раз уж тратили Время, лечили, выхаживали.

Дайхиро сердито спрятал Ладони в рукава.
- Пас. Снова пас. Ну что за Безобразие! Почему опять «пас»? - вопросил он, потрясая лапками в негодовании. - Уверен, ты жульничаешь, хитрый самханский Жук!
- Жульничаю в го? Разве это возможно?
- Вот и я думал, что Нет, - тануки оживился. - Давай меняться: я тебе Новое кимоно, а ты расскажешь, как это делаешь!
Джин сверкнул белозубой улыбкой:
- А кимоно в соседней деревне сопрешь?
- Позаимствую, - поправил его тануки. - И не в соседней. Где живу - не гажу.

Пусти меня, бестолочь. Что же ты не спишь-то, когда Все нормальные Люди давно дрыхнут, похотливый козел, чтобы у Тебя отросток отсох и отвалился, - неестественным фальцетом, переходящим в приятный мужской тенор, выдала несчастная Жертва. - А не отсохнет сам, так я помогу. Клянусь Буддой, прямо Сейчас и оторву, Если не отпустишь немедленно.

- Ми-я. Красивое Имя. Что оно означает?
- « Тихая, как Храм». А на древнем хакинабу - «строптивая, непокорная».
- В тихом храме водятся екаи, - Мужчина покосился на тануки, который Все еще дулся в углу, распушив Усы и хвост.

- Человек. Живой, - объявил он, обнюхав находку. И тут же поправился, - Пока живой, к утру подохнет.

- Не бывает невкусной Птицы, бывают неумелые повара, - распинался тануки. - Дай Мне три часа, и увидишь: я приготовлю ее так, что ты забудешь собственное Имя, Мия-сан.

- А как же аскеза? Ты же монах.
- Будда проповедовал срединный Путь, а значит, и Умеренность в аскезе. Клянусь своим хвостом, я и так предавался ей почти три часа! Так что собираюсь воздать хвалу его учению посредством этой Птицы.

- Смешной ты, - Мия подошла и аккуратно одернула накидку, возвращая преступный хвост на законное Место. - Монахи не едят вечером. И монахи не едят мяса.
- Ничего не знаю, - буркнул тануки. - Я - ем.
- Ты ешь Все.
- Протестую! Я не ем, например, Камни. И к древесине испытываю вполне понятную Неприязнь. Вот, скажем, будь я жуком… но я не Жук, - в голосе оборотня послышалась Обида на такую вселенскую Несправедливость.