Автор цитат: Николай Степанович Гумилёв. Страница 3

Так провожают Женщины героя, идущего на Смерть!

Нежно-небывалая отрада
Прикоснулась к моему плечу,
И теперь Мне Ничего не надо,
Ни Тебя, ни счастья не хочу.
Лишь одно бы принял я не споря -
Тихий, тихий золотой Покой
Да двенадцать тысяч футов моря
Над моей пробитой головой.
Что же Думать, как бы сладко нежил
Тот покой и вечный гул томил,
Если б только Никогда я не жил,
Никогда не пел и не любил.

Нет дома подобного этому дому!
В нём Книги и ладан, Цветы и молитвы!
Но, видишь, Отец, я томлюсь по иному,
Пусть в мире Есть Слёзы, но в мире есть битвы.

По-прежнему тих одинокий дворец,
В нём трое, в нём трое всего:
Печальный король, и убитый певец,
И дикая Песня его.

Ещё близ порта орали хором
Матросы, требуя вина,
А над Стамбулом и над Босфором
Сверкнула полная луна.
Сегодня ночью на Дно залива
Швырнут неверную жену,
Жену, что слишком была красива
И походила на луну.
Она любила свои мечтанья,
Беседку в чаще камыша,
Старух гадальщиц, и их гаданья,
И Всё, что не любил паша.
Отец печален, но понимает
И шепчет мужу: «что ж, пора?»
Но глаз упрямых не поднимает,
Мечтает младшая Сестра:
- Так много, много в глухих заливах
Лежит любовников других,
Сплетённых, томных и молчаливых...
Какое Счастье быть средь них!

Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, веселой и злой,
Возят мои Книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.

Мне не нравится томность
Ваших скрещенных рук,
И спокойная скромность,
И стыдливый испуг.
Героиня романов Тургенева,
Вы надменны, нежны и чисты,
В вас так много безбурно-осеннего
От аллеи, где кружат листы.

Рощи пальм и заросли алоэ,
Серебристо-матовый ручей,
Небо бесконечно голубое,
Небо, золотое от лучей.
И чего еще ты хочешь, сердце?
Разве Счастье - Сказка или ложь?
Для чего соблазнам иноверца
Ты себя покорно отдаешь?
Разве снова хочешь ты отравы,
Хочешь биться в огненном бреду,
Разве ты не властно Жить, как травы
В этом упоительном саду?

Читатель книг, и я хотел найти
Мой тихий Рай в покорности сознанья,
Я их любил, те странные пути,
Где Нет надежд и нет воспоминанья.
Неутомимо плыть ручьями строк,
В проливы глав вступать нетерпеливо
И наблюдать, как пенится поток,
И Слушать гул идущего прилива.

В красном фраке с галунами,
Надушенный, встал маэстро,
Он рассыпал перед нами
Звуки Легкие оркестра.
Звуки мчались и кричали,
Как виденья, как гиганты,
И метались в гулкой зале,
И роняли Бриллианты.

Сегодня ты придёшь ко мне,
Сегодня я пойму,
Зачем так странно при луне
Остаться одному.
Ты остановишься, бледна,
И Тихо сбросишь плащ.
Не так ли полная луна
Встает из темных чащ?

Зачем они ко Мне собрались, думы,
Как Воры ночью в тихий Мрак предместий?
Как коршуны, зловещи и угрюмы,
Зачем жестокой требовали мести?

Для чего мы не означим
Наших дум горячей дрожью,
Наполняем Воздух плачем,
Снами, смешанными с ложью.
Для того ль, чтоб бесполезно,
Без блаженства, без печали
Между Временем и Бездной
Начертить свои спирали.

Священные плывут и тают ночи,
Проносятся эпические дни,
И смерти я заглядываю в очи,
В зеленые, болотные огни.
Она везде - и в зареве пожара,
И в темноте, нежданна и близка,
То на коне венгерского гусара,
А то с ружьем тирольского стрелка.
Но прелесть ясная Живет в сознанье,
Что хрупки так Оковы бытия,
Как будто женственно Всё мирозданье,
И управляю им всецело я.