Книга: Любовь к трем цукербринам. Страница 2

Но это просто нарисовано в небе, а важно в мире то, что происходит Сейчас и здесь. Остальное - декорации. Вселенная существует в нас, и только в нас. Все галактики и квазары, смещения и дыры, Ангелы и боги не где-то Там - а вот именно тут. Если не станет Человека, не будет и его вселенной. Будут, возможно, Другие, но уже не с нами и не для нас.

Наш Бог ( Если Он Есть) - не физик.
Бог скорее Художник - и большой шутник. Чтобы не сказать - хулиган из Группы " Война", создавший Вселенную, чтобы написать на ней неприличное слово.
Причём каждая из его шуток становится непреодолимо серьёзной для тех, Кто хочет познать Его через физику - и в этом, я бы сказал, заключён особо жестокий Сарказм. Потому что пройти к нему можно и через двери физики, вот только лететь до дверной ручки придётся пятнадцать миллиардов лет, и то - если удастся разогнаться до скорости света.

У Пушкина Есть стихотворение «Пророк».
В детстве, Надо сказать, я не относился к этому произведению серьезно, поскольку оно присутствовало в школьной программе - куда входит, как всем известно, только рыбий жир, полезный, но совершенно невкусный.

В Жизни всякого молодого Человека Есть огромные равнины скуки. Ничего не происходит, ты цепенеешь, как Дерево в июльский полдень, и кажется, что « Сейчас» Никогда не сдвинется с места. В Эти минуты мы и принимаем свою главную позу - главную не из-за какого-то присущего ей смысла, а потому, что именно такими Вечность фотографирует нас на Память. Она чаще всего запоминает нас молодыми.

Я не смотрел телевизор и не читал газеты. Интернетом я пользовался как загаженным станционным сортиром - быстро и брезгливо, по необходимости, почти не разглядывая роспись на стенах кабинки. И к двадцати пяти годам тревожная рябь в моей душе улеглась.

Просто ассемблер чужой Души при близком рассмотрении редко выглядит привлекательно.

Коллег по работе он делил на "вонючек" и "усталых" (первые с годами превращались в последних, отвоняв свое - примерно как выгорающие Звезды).

Зеркало Души следовало держать чистым и ясным - и Делать Все возможное, чтобы в нем не начиналась рябь. Поэтому я старался не причинять зла другим и следовал даже глупым социальным установлениям, Если за их Нарушение полагалась внутренняя Кара. Я помогал людям чем мог, не делая из этого, впрочем, фетиша - и вообще был покладистым и добрым: это позволяло быстро Забывать встречных.
Разумеется, я не держал зла на сделавших Мне дурное, принимая это просто как одно из свойственных Жизни неудобств. Я не обижался даже на тех, Кто сознательно стремился меня оскорбить и унизить, видя в этом трогательную попытку набиться мне в Знакомые.

Во сне следовало быть дисциплинированным гражданином и тщательно следить за речью, чтобы неосторожным словом или увесисто брошенной мыслью не оскорбить Чувства других.

На нем был дефолтный выходной Наряд - красная хламида в желтых серпах и молотах, Последний оплот непопулярной русской идентичности и дополнительная гарантия, что праздное Человечество оставит его в покое.
Бесконечная шеренга таких же красных, серпасто-молоткастых лысеющих блондинов уходила в зеркала в обе стороны. Очередь за бесконечностью, как сострил какой-то Поэт.

На мягких стенах висели Домашние Картины - с одной стороны Черный Квадрат, с другой - глядящая на квадрат Джоконда, Все по последней ретромоде.