Персонаж: Артур Бертон Феличе Риварес Овод. Страница 2

- Не придавайте всему этому такого значения. Я, пожалуй, изобразил свое Прошлое в слишком мрачном свете. В действительности первые полтора Года были вовсе не так плохи: я был молод, силен и довольно успешно выходил из затруднений, Пока тот матрос не изувечил меня... После этого я уже не мог найти работу. Удивительно, каким совершенным оружием может быть кочерга в умелых руках!

- Значит, рассказывать дальше? - спросил он немного погодя.
- Если... если хотите... Но Воспоминания мучительны для вас.
- А вы думаете, я забываю об этом, когда молчу? Тогда еще хуже. Но меня мучают не сами воспоминания. Нет, страшно то, что я потерял тогда всякую Власть над собой.

- А что же делали остальные? Неужели Все испугались одного пьяного матроса?
Овод посмотрел на нее и расхохотался.
- Остальные! Игроки и Другие завсегдатаи притона? Как же вы не понимаете! Я был их слугой, собственностью. Они окружили нас и, Конечно, были в восторге от такого зрелища. Там смотрят на подобные Вещи, как на забаву. Конечно, в том случае, Если действующим лицом является кто-то другой.

Камень, лежащий на дороге, может иметь самые Лучшие Намерения, но всё-таки его Надо убрать…

Артур стал на колени и нагнулся над краем пропасти. Огромные сосны, окутанные вечерними сумерками, стояли, словно часовые, вдоль узких речных берегов. Прошла Минута - Солнце, красное, как раскаленный уголь, спряталось за зубчатый утес, и Все вокруг потухло. Что-то темное, грозное надвинулось на долину. Отвесные скалы на западе торчали в небе, точно клыки какого-то Чудовища, которое вот-вот бросится на свою жертву и унесет ее вниз, в расверстую пасть пропасти, где Лес глухо стонал на ветру. Высокие сосны острыми ножами поднимались ввысь, шепча чуть слышно: «Упади на нас!». Горный поток бурлил и клокотал во тьме, в неизбывном отчаянии кидаясь на каменные Стены своей тюрьмы.
- Padre! - Артур встал и, вздрогнув, отшатнулся от края бездны. - Это похоже на преисподнюю!
- Нет, Сын Мой, - Тихо проговорил Монтанелли, - это похоже на человеческую душу.
- На Души тех, Кто бродит во тьме и кого Смерть осеняет своим крылом?
- На души тех, с кем ты ежедневно встречаешься на улицах.

Монтанелли повернулся к распятию:
- Господи! Ты слышишь?..
Голос его замер в глубокой тишине. Ответа не Было. Злой Демон снова проснулся в Оводе:
- Г-громче зовите! Может быть, он спит.

- Думать, что боишься, - Лучше смерти. Действительно бояться - хуже смерти.
- Значит, вы полагаете, Бесстрашие - это скорее Уверенность в том, что ты не боишься, а не Отсутствие страха на самом деле?
- Может быть, нам лучше уточнить формулировки? Что вы называете бесстрашием?
- Вам лучше знать.
- Но я не знаю, Если только это не осмысленный Страх, который не мешает Видеть Вещи в истинном свете.
- Это для меня слишком тонко.
- Разве? Видите ли, Прежде чем стать клоуном, я изучал философию. Сложное сочетание, не Правда ли? Вот, например, Маршан считает, что в тот вторник я вёл себя мужественно, всего лишь потому, что я лежал смирно и не жаловался. Он бы тоже лежал смирно, если бы корчиться Было ещё больнее. И какие уж Там Жалобы, когда Тебя словно сжигают живьём? Тут уж можно или визжать, как свинья, которую режут, или лежать совсем Тихо. Во втором случае приобретаешь репутацию храбреца.