Автор цитат: Алина Лис. Страница 2

- Ми-я. Красивое Имя. Что оно означает?
- « Тихая, как Храм». А на древнем хакинабу - «строптивая, непокорная».
- В тихом храме водятся екаи, - Мужчина покосился на тануки, который Все еще дулся в углу, распушив Усы и хвост.

- Человек. Живой, - объявил он, обнюхав находку. И тут же поправился, - Пока живой, к утру подохнет.

- Не бывает невкусной Птицы, бывают неумелые повара, - распинался тануки. - Дай Мне три часа, и увидишь: я приготовлю ее так, что ты забудешь собственное Имя, Мия-сан.

- А как же аскеза? Ты же монах.
- Будда проповедовал срединный Путь, а значит, и Умеренность в аскезе. Клянусь своим хвостом, я и так предавался ей почти три часа! Так что собираюсь воздать хвалу его учению посредством этой Птицы.

- Смешной ты, - Мия подошла и аккуратно одернула накидку, возвращая преступный хвост на законное Место. - Монахи не едят вечером. И монахи не едят мяса.
- Ничего не знаю, - буркнул тануки. - Я - ем.
- Ты ешь Все.
- Протестую! Я не ем, например, Камни. И к древесине испытываю вполне понятную Неприязнь. Вот, скажем, будь я жуком… но я не Жук, - в голосе оборотня послышалась Обида на такую вселенскую Несправедливость.

- А что будет, Если я нарушу Правила и попадусь, господин Такухати?
Отчего-то ей показалась, что вся эта Сцена была задумана директором ради вот этого финального, как будто между делом, предупреждения.
- Увидишь, - Обещание в его голосе совсем не понравилось Мие. - Я накажу Тебя, лучшая ученица. Надеюсь, Наказание тебе понравится.

- Иди. Но помни, - окликнул он Мию, когда Она уже стояла на пороге, - я отпускаю Тебя до первого серьезного проступка. До тех пор, Пока ты и впрямь лучшая. Так что не нарушай Правила. А Если нарушаешь - не попадайся.

Мия взглянула на него с сомнением, но Все же откинула крышку. Парные шпильки из серебра с навершием в форме ажурного веера. По навершию шла гравировка в виде сплетенных иероглифов, означающих ее Имя, и стилизованное изображение лотоса. Гравировка чуть светилась, а это означало, что ее сделали не ювелирными инструментами, но магией.

Мия следила за танцем учениц с тяжелым сердцем и желала им оступиться, неудачно повернуться или выронить веер.
Это были незнакомые, гадкие Мысли. Раньше они Никогда не посещали ее во Время состязаний. Да, Она любила побеждать, но лишь потому, что любила становиться лучшей среди лучших. И никогда не желала другим Неудачи.

- Я не маг, - возразила Мия. - У меня Глаза черные.
«Это потому, что твое Пламя еще спит. Чем Больше Сила, тем труднее разбудить. Это мудро. Вы, Люди, как птенцы. Никто не пустит птенца в самое жерло».

- Умная, да?
- Я недаром первая ученица, господин Такухати, - сказала Мия, пряча улыбку.

- Я не хочу! - сказала Она, когда Директор распустил пояс на ее кимоно.
- Захочешь! - самоуверенно отозвался он. - Тебе понравится.
- Я буду кричать, господин Такухати.
- Если только от Страсти, - он запустил руку в ее Волосы, заставляя запрокинуть голову.
И тут же возмущенно отпрянул, когда вроде бы покорная девочка до крови прокусила ему губу при попытке поцеловать ее.

И во двор опустилась гигантская Птица фэнхун. По ярко-алому оперению пробегали Волны, оранжевые и красные, как языки огня. В груди летуна, за тонкой пленкой лишенной перьев полупрозрачной кожи бушевало Пламя. Птица опустила Крылья и устало закрыла Глаза. Пламя чуть угасло и теперь пульсировало, как бьется Сердце.