Потомись еще немножко
В этой скуке кружевной.
На высокой крыше кошка
Голосит в тиши ночной.
Тянется Она к огромной,
Влажной, мартовской луне.
По кошачьи я бездомна,
По кошачьи тошно Мне.
На дорожке мертвый лист
Зашуршал в тоске певучей.
Хочется ему кружиться,
С первым снегом подружиться,
Снег так молод и пушист.
Неба зимнего созвучья,
Крыши и сухие сучья
Покрывает на вершок
Серебристый порошок.
Нет, я не буду знаменита.
Меня не увенчает слава.
Я - как на сан архимандрита
На это не имею права.
Ни Гумилёв, ни злая пресса
Не назовут меня талантом.
Я - маленькая поэтесса
С огромным бантом.
Если б не Было в мире зеркал,
Мир на много скучнее бы стал.
Если б не было в мире стихов,
Больше было бы слёз и грехов
И была бы, пожалуй, грустней
Невралгических этих дней
Кошки-мышкина беготня -
Если б не было в мире меня.
По набережной ночью мы идём.
Как Хорошо - идём, молчим вдвоём.
И видим Сену, Дерево, собор
И облака...
А этот разговор
На Завтра мы отложим, на потом,
На после-завтра...
На когда умрём.
Дрожало Пламя свечи,
Я плакала от любви.
- На лестнице не стучи,
Горничной не зови!
Прощай… Для Тебя, о тебе,
До гроба, везде и всегда…
По водосточной трубе
Шумно бежала вода.
Ему я глядела вслед,
На низком сидя окне…
… МнеБыло пятнадцать лет,
И это приснилось мне…
К луне протягивая руки,
Она стояла у окна.
Зеленым купоросом скуки
Светила ей в Лицо луна.
Осенний Ветер выл и лаял
В самоубийственной тоске,
И как мороженное таял
Измены Вкус на языке.