Книга: Я - твоя женщина!

Смирнов многозначительно посоветовал:
- Ты в милицию, Сань, заявление напиши! Так, мол, и так: пропал начинающий практику крестный Отец русской мафии. Вернуть за Вознаграждение. Нашедшему участковому - пожизненная Крыша.

Все они, замерев на месте, молча внимали с повернутыми головами в их сторону. И как по мановению волшебной палочки, натолкнувшись на Взгляд Смирова, мгновенно отвернулись и оживленно заговорили. Герман Ванеев направился к «своим» также внезапно, как пришел. А Смирнов еле-еле медленно и преувеличенно спокойно начал Движение к тому кабинету, где его ждал друг и Товарищ - его шеф, которому он доверял и служил безгранично верно. Он делал свои Шаги осторожно - сквозь обволакивающие Разговоры тех, которые с каждой секундой оставались все дальше, но не становились менее враждебнее от этого. Эти шаги были сродни тому, когда его Однажды чудом отпустили Чеченцы из своего «стана» обратно в комендатуру «Северного» - с предложением сдаться без боя. Он Хорошо помнил те свои ватные Ноги и острый ум, ожидающий каждую секунду выстрела в спину…

Даша представила, как земной шар превращается в одного огромного великана, который только и ждал, когда у него появится Сердце. И вот Она приехала в Москву, чтобы стать сердцем этого бесчувственного Гулливера, хаотично двигающегося, не замечающего Ничего вокруг и рискующего своей силой разрушить параллельный Мир «умерших» душ, а тем самым себя обречь на вечный Мрак и Смерть. У Гулливера была американская Голова, китайские Руки, африканские Ноги, австралийский живот. Но еще не Было сердца.
Ступив на землю, Даша приостановилась и пристально взглянула на бессознательно копошащихся. Как же они не понимают, что от них и только от них зависит Жизнь всего сущего на земном шаре? Любить нужно! Любить! Любить Все: от песчинки на пляже до бесконечного пространства вселенной! «Именно так, как люблю все это я!» - хотела закричать она. Но вместо этого ринулась в самую гущу Гулливера, стойко решив раздать кусочки своего беспокойного любящего сердца своим воинам на поле битвы с холодным разумом.

Честно говоря, «Гарику» надоели московские бои за Выживание, и он едва-едва успокоившись на домашних хлебах, стал Было подумывать об окончательном увольнении с тем, чтобы начать Жизнь заново. Еще пару-тройку лет Назад он был готов пожертвовать собой в чеченской войне. Уж незнамо Почему. Но готов был. А сегодня, познав Другие войны - в изобильной и избалованной, капризной и развратной Москве - он жертвовать собой перехотел. Даже ради Друга, подарившего ему высшие круга этой самой столицы.